Поколение

Делорес Бранхам Файлер

РОДИЛАСЬ
2 ноября 1929 г.

НАСТОЯЩЕЕ МЕСТО ЖИТЕЛЬСТВА
Чарльстаун, штат Индиана

Единственная сестра Уилльяма 
Бранхама и самая младшая 
из десяти детей Бранхамов.

БИЛЛ БЫЛ старшим ребёнком в семье. Когда я родилась, ему было двадцать лет и он назвал меня Фэй Делорес Рамона. Я думаю, что из-за того, что я родилась последней и была единственной девочкой после девяти мальчиков, он  назвал меня всеми своими любимыми именами.
            Мои самые ранние воспоминания о Билле возвращаются к Рождеству, когда мне было примерно пять лет. Мы были небогаты и наша церковь была совсем молодой. Он раздавал детям апельсины.
            Все знают, что мой папа выпивал, но по какой-то причине он присутствовал на том служении. Другие дети поднимались за своими апельсинами, а меня оставляли позади, в самом конце, потому что я была дочкой Бранхамов. Должно быть мой папа был выпивши, потому что он просто поднял меня и поставил впереди остальных, и Билл вручил мне мой апельсин. Я никогда, никогда не забуду того, как мой папа перенёс меня туда, прямо перед всеми детьми, как бы говоря: "Делорес получит свой апельсин прямо сейчас!"
МЕНЯ ОЧЕНЬ оберегали. Мама старалась держать меня подальше от мальчишек и всего остального. Билл крестил меня в реке в Миллтауне, когда  мне было около 10 лет. Когда мы были детьми, мы очень отличались от других. Люди всегда насмехались над нами, это меня не очень стесняло, но наша вера отличалась от их верований. Они смеялись над нами. У нас были длинные волосы и люди считали  нас просто странными. Это было трудно понять, когда ты ещё ребёнок, но  становясь старше, понимаешь, что это не имеет значения. Мы готовимся вернуться туда, откуда пришли.
МЫ С Биллом проводили мало времени один на один, мне стыдно говорить об этом. Его часто не было дома. Незадолго до того, как я вышла замуж, Билл сказал: "Я хочу поехать с тобой за город и поговорить". Итак, мы поехали на природу. В то время он проверял высоковольтные линии электропередач для Компании общественного обслуживания. Мы нашли местечко и беседовали, и это было так чудесно. Он напомнил мне, что заключение брака - это не простое дело, а решение на всю жизнь. И он объяснил мне, что юность и красота пройдут, несмотря на то, какое у меня крепкое здоровье и какой красивый сейчас Джуни с копной русых волнистых волос на голове. "Будешь ли ты также думать о нём тогда, как ты думаешь сейчас? Готова ли ты к такого рода решению?", - спросил он меня. Я сказала ему, что я была готова и он помолился за меня.
            Должна признать, что я была вспыльчивой. Когда я вышла замуж, Билл сказал: "Её терпения хватит на шесть месяцев". Но это продлилось более 20 лет. Хотя он был очень болен, он совершил свадебную церемонию в Скинии. Это было в 10 часов утра в субботу 11 сентября. Билл стоял там в белом костюме и на нём было утеплённое нижнее бельё на случай повышения температуры. Он провёл брачную церемонию, но сам был очень болен.
ПОЗДНЕЕ, когда жизнь шла своим чередом, я стала осознавать, кем был Билл. И теперь, чем старше я становлюсь, тем более я оцениваю то служение, которое он нёс. Именно этого нам в семье не хватало. Казалось, что другие осознавали это  раньше нас. Было множество больных людей, и ему было дано так много, чтобы отдать это миру. Мы же просто принимали всё, что Билл говорил нам, потому что мы знали, что он говорил истину.
            Мы проводили с Биллом не так много времени, но знали, что если он нам понадобится, мы могли позвонить ему, особенно когда мы болели.
          Иногда, если у меня на сердце было нечто, о чём мне крайне необходимо было поговорить с Биллом (а я бы не пошла ни к кому другому), я бы пошла к нему домой. Однажды Меда была в Аризоне, а он был дома один. Он поговорил со мной и помолился со мной. Он сказал: "Сестра, ты знаешь о том Свете, который я постоянно вижу во время молитвы?"
            Я ответила: "Да".
            Он сказал: "Так вот, прямо сейчас он висит над твоей головой". Это было одним из моих самых драгоценных воспоминаний о Билле. Он стоял там в синих джинсах с ковбойским ремнём. Я никогда этого не забуду. Он стоял, облокотившись на шкаф, скорее всего без рубашки.
Я ЗНАЮ, что Бекки и Сарра много раз приходили поиграть с моими детьми, потому что в их доме и на подъездной дорожке к дому были больные люди. Трудно   было войти к ним в дом, а дети не могли выйти во двор поиграть, они приходили домой к бабушке поиграть на заднем дворе. Они приходили туда и пачкались в пыли, а бабушка не обращала на это внимания. Всё это помогало, когда Билл исполнял свои обязанности. У Меды также не было свободной минутки, в доме постоянно были люди, одни входили, другие выходили.
МАМА БЫЛА типичной старомодной деревенской женщиной. Очень прямая, очень простая, с очень скромными потребностями. У неё не было никаких причуд и она была одной из самых лучшим мам. Она была строга с нами; она пыталась быть строгой даже с мальчиками. Конечно же, ведь ей самой приходилось растить их. Когда папа умер, я была очень маленькой, мне было около семи лет, и маме пришлось вести хозяйство. Она всю свою жизнь тяжело работала. Сначала она кормила моряков на "Лодке Джеффа". Она готовила пищу и стирала на заднем дворе вещи тех, кого называли "морскими волками". Как только большие суда пришвартовывались к причалам "Лодки Джеффа", моряки сходили на берег, чтобы поесть.
            Маме нужна была помощь, так что тётушка Мэми приезжала из штата Кентукки и помогала ей. Потом мы переехали на другую улицу в дом побольше - на Мэпл стрит - в котором она прожила до своей смерти. Там она принимала квартирантов в комнатах наверху. Мама и тётя Мэми готовили пищу и стирали вещи. Я убирала в комнатах и мыла посуду. Вот почему до сих пор я говорю, что  больше не вымою ни одной тарелки. Я просто не хочу это делать без  посудомоечной машины. Во время войны мы также готовили обеды и передавали их рабочим завода по производству порошка. 
            Было такое время, когда она готовила пищу и стирала вещи для пятнадцати квартирантов одновременно, к тому же её дети жили в этом же доме или иногда  заезжали туда.
МАМА ОЧЕНЬ гордилась Биллом. Она точно знала, что он был Божьим пророком,   жалела его и скучала по нему. Мы все очень хотели общаться с ним. Если быть  честной, мы как бы возмущались, что у нас не было этой возможности. Мы все также гордились тем, что он делал, но мы хотели проводить с ним больше времени. В то же самое время мы знали, что он был очень, очень необычным человеком. Я поняла это, когда была ещё подростком. Как же он мог знать Библию и все остальные учения, которые знали все учёные и высокообразованные люди? Это было дано только для Билла. Не то, чтобы он не изучал этого, но, должно быть, Бог просто открывал ему всё это. Незначительный необразованный человек, как он, выросший в очень бедной семье, не имеющий больших богатств... это всегда просто изумляло нас. Мы всегда очень ценили это.
МЫ БЫЛИ потрясены, узнав об автоаварии. Билли Пол позвонил из Амарилло, штат Техас, и сказал: "Если вы хотите увидеть папу живым, вам лучше приехать прямо сейчас". У нас было не так уж много денег, мы зарабатывали на жизнь тяжёлым физическим трудом, но Джуни только что получил зарплату. Он работал каменщиком, я села в машину, поехала к нему на работу и сказала: "Я обязательно должна увидеть Билла". Он сказал: "Я не могу поехать с тобой. Я не хочу оставлять детей, вдруг что случится, а дома не будет никого, чтобы позаботиться о них, но ты можешь ехать".
          Я не полетела прямым рейсом. Я смогла попасть на рейс из Луисвилля до Сеинт Луиса. Там была группа солдат, и это был как бы срочный рейс вне расписания. Мне было страшно, но я находилась в таком состоянии потрясения, что оно притупило страх. Когда мы долетели до Сеинт Луиса, там для меня задержали следующий самолёт. Меня вытащили из самолёта, сотрудник аэропорта схватил меня за руку и мы побежали. Было очень холодно. Джуни купил мне на Рождество красивое пальто из красного твида с воротником из голубой лисицы, и я была в нём. Трап уже убрали, и сотрудник аэропорта просто затолкал мой багаж в самолёт и, подняв меня на руки, посадил в самолёт.
            Когда я добралась до Амарилло, меня встретили и отвезли в больницу. Через определённый промежуток времени одному человеку разрешали входить в палату, где лежал Билл. Итак, когда пришло время входить следующему, мне сначала сказали, что он был в очень плохом состоянии, и попросили меня сказать им, если меня будет тошнить. На меня надели специальную обувь и халат. Мы вошли туда, он просто лежал там на столе со всеми этими трубками и аппаратами и со всем остальным. Он был накрыт простынёй. Когда я вошла, у меня появилось странное чувство. Я подумала: "Ты просто не можешь болеть; ты просто не можешь уйти из наших жизней". Я стояла там несколько минут, просто смотрела на него, ощущая сильную слабость. Я не знала, что мне делать. Если быть честной, думаю, что я просто оцепенела. Вошла медсестра и вывела меня оттуда. Я вошла в приёмный покой и едва ли могла дышать. Мне было ужасно тяжело. Я сидела там в сильном потрясении, безмолвная и ошеломлённая. 
            Я провела в Амарилло несколько дней. Ему становилось хуже, наступил сочельник. Он жил только за счёт подключённых к нему аппаратов. Врачи уже сказали Билли Полу, что аппараты просто поддерживают его жизнь. Я знала, что я больше ничего не смогу сделать для Билла, и решила, что мне пора ехать домой к семье.
            Я улетела на последнем самолёте. Шёл снег, дул ветер. Когда я позвонила из Сеинт Луиса, он уже умер.
КАЖЕТСЯ, что с тех пор в моей жизни не всё было в порядке. Ты теряешь это... не знаю, как это объяснить... то, что он умер. Потом многое было совсем не  правильным. Мама и Билл были стойкими. Когда мама умерла, я была полностью опустошена. Но тогда с нами был Билл. Когда же умер Билл, это было просто, ну, конец нашей семьи. Я несколько раз пыталась восстановить семью. Пока был жив Донни, мы собирались вместе и хорошо проводили время. Но уже не было той близости членов семьи. Затем заболел Джесси, и постепенно ушёл. Нельзя сказать, что мы не любили друг друга, мы просто не виделись друг с другом. Семья уже не была семьёй. Генри умер. Теперь они все умерли.
ТЕПЕРЬ, когда говоришь, что ты из Скинии Бранхама, люди спрашивают: "А что это такое?" Я говорю, что это церковь моего брата. Затем они входят в интернет и узнают, что это считается культом. Но я думаю, что зная меня (не могу сказать, что я - хороший пример), но зная меня, как дружелюбного человека и то, что я не совершаю странных поступков (вы знаете, как люди думают о том, что творится в культах), может быть это поможет немножко разобраться с этим вопросом.
            Всю мою жизнь я ходила только в Скинию. Теперь у меня есть МП3 плэйер, который мне купили мои дети, и у меня есть все проповеди Билла, которые я слушаю. Я не хожу в церковь, но, насколько я знаю, я и не уходила из церкви. Я доверяю Богу. Он - на первом месте.
           ТРУДНО поверить, что пророк Божий мог родиться в семье, подобно нашей. Не то, что мы - плохие люди, но мы - очень бедные люди. Ни у кого из нас нет свидетельства об окончании средней школы. Размышляя, я понимаю, что Бог послал нам Билла, и я осознаю, что Билл был Его посланником и на нём был Его Дух. Может быть мне не следовало говорить "посланник", но я знаю, что Бог пребывал в Билле. В этом не может быть ошибки. Я буду стоять за это, пока не умру.