Поколение

Клео Эванс

РОДИЛАСЬ 
31 марта 1921 г.

МЕСТОЖИТЕЛЬСТВО
Тусон, штат Аризона
Она и её муж Уэлч были близкими друзьями 
Уилльяма Бранхама и переживали сверхъестественные
события в течение многих лет пребывания 
рядом с ним и его служением.
Уэлч Эванс умер 12 октября 1975 г.

            В 1950 году, когда пробуждение набирало силу, многие люди присылали нам журналы, в которых сообщалось, куда поедет определённый проповедник. Мы жаждали получить большего от Господа, и в поисках этого мы ездили повсюду. Всё происходило именно так.
            Однажды мой муж Уэлч пришёл на обед и просматривал почту. Он взял один журнал, на последней странице которого была напечатана фотография брата Бранхама и Орала Робертса. Думаю, что на этой фотографии был Гордон Линдсей и один из братьев брата Бранхама. Уэлч указал на брата Бранхама и сказал: 
            - Вот этого человека я хочу послушать.
            - Почему именно его? - спросила я.
            - Посмотри на его глаза. 
            Я посмотрела и тут же поняла, что он отличался от других.
            Однажды в понедельник утром мы услышали по радио, что в этот вечер почтенный Уилльям Бранхам начинал пробуждение в городе Чаттануга, штат Теннесси. Мы жили в Тифтоне, штат Джорджия, примерно в 480 километрах к югу оттуда. Уэлч сказал: "Вставай, одевай детей, мы поедем туда."
            Уэлч поехал на бензозаправку и купил всё необходимое, а я собрала детей, чтобы поехать в город Кливленд, штат Теннесси, где жила моя сестра, у которой мы могли заночевать. Я сказала: 
            - Я приготовлю завтрак.
            - Нет, мы позавтракаем по дороге. - возразил он. Мы сразу же выехали и в тот же вечер сидели в той аудитории.
Знаете, мы слышали многих проповедников в разных местах. Я не принадлежала ни к какой церкви, а Уэлч был членом Церкви Бога. Мы ездили слушать проповеди Орала Робертса, в то время это было лучшее, что мы смогли найти. Мы просто посещали его конференции, но никому не отдавали предпочтения. Так  происходило до того, пока мы не услышали брата Бранхама. 
            Когда брат Бранхам вышел на платформу, казалось, что мы оказались в другом мире. Мы никогда не были на подобных собраниях. В нём было нечто особенное, но я не могла понять, что именно. Я не знала, что нашему поколению следовало ожидать пророка. Я вообще не знала этого. Я читала Библию, но в ней было так много всего, чего я не понимала. Я просто читала её.
            В тот вечер в Чаттануге он начал вызывать людей и говорить им, что с ними было не в порядке; мой родственник, который пошёл с нами на служение, сказал: "Я знаю, что брат Бранхам сказал об этом человеке правильно, потому что я знаком с тем парнем и я знаю, что с ним не в порядке."
            С того времени мы больше не хотели слушать никого, кроме этого пророка. В настоящее время я не имею ничего против других проповедников. Мы всегда оставались с Уилльямом Бранхамом.
            КАЖЕТСЯ, что эти 15 лет с 1950 по 1965 пролетели слишком быстро.
            Несмотря на то, что у нас были его плёнки, и мы постоянно их слушали,  только во второй половине 1955 года мы стали постоянно ездить в Джефферсонвилл, чтобы присутствовать на его проповедях. Каждый раз, когда брат Бранхам собирался проповедовать, Билли Поль звонил нам и сообщал об этом, тогда мы ехали на служения.
            До встречи с ним в Филадельфии в 1957 году, мы не общались с пророком лично. 
Однажды мы обедали вместе с ним, с сестрой Медой и с маленьким Иосифом. В ресторане перед нами на стене висела впечатляющая картина, на которой было изображено живописное озеро, а вокруг него были деревья, и брат Бранхам начав беседу, сказал: "Неплохо было бы съездить туда на рыбалку." Тогда Уэлч воодушевился и они стали говорить о рыбалке.
            Вскоре брат Бранхам стал рассказывать о парнях, которые пошли на рыбалку, и что они прятали рыбу на глубине от инспектора по охране дикой природы. Я обратила внимание, что Уэлч покраснел, и подумала: "А что вообще   происходит?"
            Я ничего об этом не знала, так как Уэлч никогда мне об этом не рассказывал. Но оказалось, что Уэлч с двумя сыновьями и ещё с одним парнем пошли на рыбалку и поймали много рыбы (больше разрешённого законом количества), и спрятали её на глубине озера от инспектора по охране дикой природы. Когда они видели как он к ним приближался, они прятали рыбу, а после того, как он удалялся, снова вытаскивали её. Думаю, что они делали это трижды. Брат Бранхам рассказал всё именно так, как это там и произошло!
В конце концов Уэлч сказал: "Да, брат Бранхам, я виноват."
            После этого брат Бранхам спросил Уэлча, возьмёт ли он его как-нибудь на рыбалку, и позднее они вместе поехали на рыбалку.
            УЭЛЧ хотел подыскать брату Бранхаму хорошее место, когда он придёт на рыбалку, поэтому он взял с собой своего брата, чтобы тот подыскал наилучшее место. Место это было чудесное, но там повсюду было много змей, крокодилов и прочей живности.
Это было действительно хорошее место для рыбалки, и они поехали туда несмотря на то, что не так давно брата Уэлча укусила змея.
            Я не знала всего, что произошло на рыбалке. Уэлч позвонил мне и сказал, что они возвращаются с рыбалки, и что брат Бранхам хочет побыть у нас. Он попросил меня приготовить обед к тому времени, как они подъедут к дому. Брат Бранхам рассказал мне, что когда он попытался вытащить из воды большого окуня, Уэлч, который уже снял обувь и подкатил штанины, сказал: "Брат Бранхам, я достану его для тебя." Он побежал по мелководью, и в этот момент его укусила карликовая гремучая змея.
Брат Бранхам помолился за него, и у него не было никаких проблем из-за этого укуса.
            Брат Бранхам заночевал у нас. Проснувшись утром, он вошёл на кухню, где мы заканчивали приготовление завтрака. Линда и Мари (две мои старшие дочери) хотели послушать его, и мне пришлось готовить самой. Я сказала: 
            - Линда, сделай это. 
            - Мари, ты сделай это - отвечала она.
Мне самой пришлось всё приготовить, так как они слушали брата Бранхама. Когда он находился у нас дома и сидел за столом, это было незабываемо.
            Однажды он сказал, что мои дети - лучшие в мире. Это было в 1961 году, когда он проповедовал в Тифтоне и остановился у нас дома. Думаю, что сейчас у людей есть плёнка с посланием "Твой Дом", где он говорил о том, как мои дети сидят и в свои юные годы слушают проповедника. Он похвалил их. Думаю, что если у меня никогда не будет большей награды, то она у меня уже есть, так как он сказал мне, что я воспитала хороших детей. Оставаясь дома, я заботилась о детях и о доме.
            МЫ приехали в Тусон за шесть недель до того, как были раскрыты Печати. Уэлч попросил нашего друга отключить в доме газ и телефон на то время, пока нас не будет дома, только газ и телефон. Вместо этого тот отключил всё - газ, телефон, электричество и воду, но мы об этом не знали. У меня в морозильнике на крыльце с задней стороны дома хранилось мясо разных сортов. Там было полно свинины, говядины, индейка, перепёлки, овощи, фрукты и тому подобное.
            Мы провели в Тусоне шесть недель, и когда собрались уезжать, Уэлч сказал: "Давай пойдём и перед отъездом увидимся с братом Бранхамом." Мы пошли к ним домой и потом вместе с ним и с сестрой Бранхам пошли поужинать, а после ужина мы вместе поехали на автомашине.
            Брат Бранхам спросил Уэлча: 
            - Как ты думаешь, в это время в Джорджии рыба будет клевать?
            - О да, это - хорошее время. - ответил Уэлч.
            После этого я сказала: "Брат Бранхам, когда вы приедете к нам, у Уэлча в морозильнике есть белка, на которой написано ваше имя." Он и Уэлч сидели на передних сидениях, а мы с сестрой Бранхам сидели на заднем сидении. Когда я сказала это, он повернулся и посмотрел на меня как-то необычно, но не сказал ни слова. Раньше он говорил нам, что белки были его любимой пищей. Вы знаете, в белках не так много мяса, но Уэлч хорошенько разделал её, завернул и написал на ней имя брата Бранхама. Во всяком случае у нас дома в морозильнике их было довольно много. Но то, как он посмотрел на меня, побудило меня задуматься о том, что я сказала не так.
            Когда мы вернулись в Тифтон, мы пошли в дом моей матери, чтобы взять у неё ключ от нашего дома, её дом находился неподалёку от нашего заднего двора, и она сказала нам, что в течение шести недель у нас было отключено электричество. Конечно же мы поняли, что после этого в морозильнике ничего хорошего не осталось. Когда мы подошли к заднему входу, где находился морозильник, Уэлч  с фонариком в руках собрался открыть дверь и сказал: "Не приближайтесь." Он ожидал, что запах будет ужасным. Но когда он открыл дверцу морозильника, там ничего не пропало. Даже лёд в маленьких ёмкостях, находившийся на самом верху, не растаял. Произошло самое настоящее чудо.
            Моя мама просто не могла этого понять. Она сказала: "Уэлч, у тебя должно быть к этому морозильнику подключён другой провод, который проходит где-то под домом, потому что в течение шести недель всё электричество было отключено." Она попросила Линду пойти и принести её новый радиоприёмник, чтобы проверить, заиграет он в доме или нет, так как она была совершенно уверена в том, что где-то была подключена другая линия. Они принесли радиоприёмник, но он не заработал. Она сказала: "Я просто не могу в это поверить. Это чудо." 
            Я думаю, что нечто произошло, когда я сказала брату Бранхаму о том, что у нас дома в морозильнике лежит белка, на которой написано его имя, потому что в тот момент, когда он повернулся и посмотрел на меня, можно было нечто почувствовать.
            В 1964 году наш сын Джимми погиб в автомобильной аварии. Ему было 18 лет. 
            В то время брата Бранхама не было в городе, и мы тут же позвонили Билли Полю. Немного позже брат Бранхам позвонил Уэлчу и сказал ему, что Господь не открыл ему ничего по поводу того, куда ушёл Джимми, но как только он услышал об автомобильной аварии, он тотчас же обследовал все "местности потерянных" и не смог найти его. Затем брат Бранхам сказал Уэлчу, что он решил вернуться и посмотреть на место автоаварии. Он сказал Уэлчу, что, вероятно, Джимми сидел на переднем пассажирском сидении, потому что в тот момент, когда машина врезалась в грузовик, он увидел, что от правой передней части машины поднялся свет и направился прямо к Богу. Он сказал: "Брат Эванс, если ты хочешь узнать, где сейчас находится Джимми, то сейчас он разговаривает с моей дочерью Шарон Роуз." Он продолжил: "Если бы ты смог поговорить с Джимми и спросил бы его, он бы сказал: Папа, я не хочу возвращаться, просто оставь меня здесь."
            Затем брат Брахнам попросил Уэлча собрать всю нашу семью и выяснить, что ещё они хотели бы узнать от него. На следующее утро брат Бранхам вновь позвонил и поговорил с Уэлчем, и кажется, что именно с того момента у нас появился мир, превосходящий всякое понимание.
            Через три дня после похорон мы приехали в Тусон. Нам просто необходимо  было уехать. Сначала мы остановились в доме Норманов. Сестра Норман предложила мне позвонить сестре Бранхам и поговорить с ней. Она сказала: "Я позвоню, а ты поговоришь с ней."
            Она набрала номер и передала мне трубку. Я поговорила с сестрой Бранхам и она сказала: "Сестра Эванс, сейчас Билла нет дома, но он хочет увидеть всех вас."
            Не прошло и минуты, как мы услышали, что в дверь сестры Норман постучали - это пришёл брат Бранхам. Он сразу же заговорил о Джимми. Я хотела бы иметь запись того, что он тогда сказал, но думаю, что это не было Божьей волей для нас. Он сказал, что Джимми не хочет возвращаться. Потом он добавил: "Когда вы в следующий раз увидите Джимми, ему будет казаться, что с момента вашей последней встречи прошло всего лишь три минуты."
            С начала февраля 1965 года мы жили в Тусоне, где у Уэлча была станция технического обслуживания автомобилей на Парк Авеню, всего лишь в трёх кварталах от того места, где жил брат Бранхам. Однажды утром Уэлч ушёл на станцию, а мы с Ронни повезли в школу Марту Джун (нашу младшую дочь). День был чудесный и на небе не было ни облачка.
            Мы отвезли её и поехали на станцию, вдруг Ронни сказал: "Мама, посмотри на горы. Посмотри на облака." Я посмотрела, и справа от того места, называемого скала Указательного Пальца, находилось скопление облаков янтарного света. Мы наблюдали за ними, и временами с одной стороны было пять облаков, а с другой два. Затем они поменялись местами.
            Это очень странное явление продолжалось 45 минут, и мы сидели и наблюдали за ним. Ронни сказал: 
            - Я знаю, где сейчас находится брат Бранхам. Он должен быть именно там наверху.
            - Ты знаешь, только Бог может совершать это. - заметила я. Это было просто ни с чем не сравнимо. Я никогда в жизни не видела ничего подобного. 
            Брат Бранхам рассказывает о том, что мы видели это, и это записано на плёнке, там он говорит, что именно в тот момент и на том месте Господь говорил ему о браке и разводе.
            ПОСЛЕДНИЙ раз я разговаривала с братом Бранхамом на станции технического обслуживания за день до того, как семья Бранхамов поехала в Джефферсонвилл 18 декабря. Он подошёл к машине, где я сидела с Линдой и сказал: "Мне нравится путешествовать, но не в это время. Вы знаете, что дороги мокрые и скользкие. Спустя какое-то время я куплю новую автомашину, и потребуется определённое время, чтобы обкатать её, а затем я вернусь." Он ещё какое-то время говорил с нами, а потом сказал: "Я дважды женат, и для меня лучше один день прожить женатым, чем 300 дней одиноким."
            На следующий день, как известно, брат Бранхам со своей семьёй поехал в Джефферсонвилл. Вечером мы с Уэлчем подъехали к их дому, и я никогда этого не забуду, как он, не говоря ни слова, остановился. Вдруг я без всякой причины безудержно заплакала. Я не знала, что это было; нечто просто нашло на меня. Мы немного там постояли, затем возвратились домой. 
            Как только мы вошли в дом, Линда сказала нам, что брат Бранхам попал в автоаварию, и нам сообщили, что он был в очень тяжёлом состоянии. Как только она сообщила нам это, Уэлч сказал: "Собирай чемоданы; мы едем в Амарилло."
            Я помню, что в ту ночь луна была красной, как кровь. В Амарилло мы сняли квартиру через дорогу от больницы. 
            Там собралось много людей, все они хотели войти и увидеть брата Бранхама. Я даже не думала о том, чтобы войти и увидеть его, но однажды поздно  вечером я сидела в комнате ожидания, когда из палаты вышла медсестра, взглянула на меня и спросила: "Вы хотите войти и увидеть почтенного Бранхама?"
            Я подумала, что она обращается не ко мне, но когда я оглянулась, то увидела, что кроме меня в комнате никого не было. Я ответила: "Да". Она дала мне халат, и я подошла к его кровати. Он лежал на вытяжении, на его голову была наложена повязка. Я положила одну руку на его руку, а другую ему на плечо. Я стояла там, ничего не говоря. Слёзы текли ручьём, так что весь халат промок. Я молча стояла там.
            Я побыла там какое-то время, затем пришла медсестра и сказала, что снаружи находятся много людей, которые хотят увидеть его. Она сказала, что если я захочу вернуться снова, нужно сказать ей об этом, но я так и не попросила её.
            Перед отъездом из Тусона брат Бранхам сказал: "Я увижусь с вами на Рождество, а может и раньше." Мы увидели его на Рождество, но не так, как он думал.
            Я ХОТЕЛА бы сказать, что с кем бы ни общался Брат Бранхам - с фермерами, служителями или врачами; возвращался ли он из поездки на охоту, был ли он одет в джинсы, или находился в костюме на платформе, казалось, что для любого человека - не только для его друзей, но также и для незнакомых людей  он был интересен и притягателен. Люди восхищались тем, как он обращался с ними и как вёл себя. Не представляю, как человек, пообщавшись с братом Бранхамом, мог не полюбить его.