Сверхъестественное:
Жизнь Уилльяма Бранхама

КАК-ТО В ОДИН воскресный вечер, ранней весной 1940-го года, Уилльям Бранхам по пути из церкви зашёл домой к своей матери. Вдвоём сидели они за кухонным столом и беседовали допоздна. Четырёхлетний Билли Поль был оставлен на ночь в доме Меды Брой под её присмотром, поэтому возвращаться домой Билл не спешил. Когда он, наконец, поднялся, чтобы уходить, Элла сказала:
— Похоже, на улице ужасно холодно. Билли, переночуй-ка ты здесь, а?

На дворе сильный северный ветер бросал снег в оконные стёкла. Билл подумал о двух холодных комнатах, ожидавших его дома.
— Конечно, мама, я переночую у тебя, — с радостью сказал он.

Придя в спальню для гостей, которую содержала его мать, Билл лёг на бок в постель и начал молиться. Весь этот день ощущал он невыразимое бремя, тяготившее его сердце, и теперь ему представилась возможность поговорить об этом со своим Небесным Отцом. Через час он уснул.

Проснулся Билл около двух часов ночи, по-прежнему ощущая то непонятное бремя, оказывавшее давление на его дух. Ободрённый сном, он встал на колени у кровати и продолжал молиться. Комната была настолько тёмной, что ему не нужно было закрывать глаза, чтобы сосредоточиться. Несколько мгновений спустя он заметил слабое белое свечение в одном из углов спальни. Сначала Билл подумал, что это бельё его матери, сложенное на стуле, но по мере того, как он наблюдал, это свечение, казалось, начало двигаться, поднимаясь в воздух. Теперь оно больше напоминало белое облачко и, похоже, направлялось к нему.

В следующее мгновение его поглотила светящаяся дымка. Внезапно Билл оказался уже не в спальне, а где-то на улице. Перед ним стоял небольшой узкий дом, один из тех, которые он всегда называл “домиками-вагончиками”. Пройдя через входную дверь, он попал в комнату, представлявшую собой сочетание гостиной и спальни. Стены её были обшиты плотно подогнанной красной шалёвкой. Прямо перед ним через дверь открывался вид на кухню, которая в этом доме, так же как и в его арендуемом домике, служила второй комнатой. Темноволосая женщина (ей было двадцать с небольшим) стояла, прислонив голову к кухонной двери, и рыдала. Слева от Билла плакала пожилая женщина, сидя в красном кресле с подушками. Она сняла очки и вытирала их носовым платком. Повернув голову вправо, Билл увидел молодого человека, сидевшего среди подушек на красном диване. Он повернулся лицом к окну, поэтому Билл мог видеть только его курчавые светлые волосы на затылке. В дальней части комнаты, слева от Билли, маленький мальчик с каштановыми волосами, одетый в вельветовый комбинезончик, лежал на животе посередине железной кровати с четырьмя столбиками. Мальчик был ужасно изуродован болезнью: его ноги были кривые, как штопоры, и прижаты к телу; руки, таким же образом, были скручены и загнуты к его боку. Высокий темноволосый мужчина, которого Билл принял за его отца, стоял возле кровати и смотрел на ребёнка.

“Разве не странно? — подумал Билл. — Несколько мгновений назад я был дома у мамы, а теперь нахожусь здесь, в этом доме”.

Вскоре он ощутил необычайно сильное присутствие прямо за своим правым плечом. Билл попытался посмотреть на это, но нечто не позволяло ему повернуть голову. Затем он услышал тот же самый Голос, который всегда говорил с ним в видениях.

— Сможет ли этот ребёнок выжить? — спросил Ангел.
— Господин, я не знаю, — ответил Билл.
Ангел сказал:
— Попроси отца принести мальчика к тебе, чтобы ты мог помолиться за него, и он будет жить.

Отец взял сына с кровати в свои объятия и понёс его к Биллу, который возложил свои руки на живот мальчика и начал молиться. К всеобщему удивлению, мальчик выпал из рук отца. Он ударился о пол левой ногой, которая выпрямилась и обрела нормальную форму. Он сразу же сделал ещё один шаг, после чего выпрямилась его правая нога. Когда он сделал третий шаг, его руки обрели свой обычный вид. Тогда мальчик приложил свои ладошки к ладоням Билла и посмотрел ему в лицо. Светлый пушок покрывал верхнюю губу мальчика.

— Брат Билл, я полностью здоров, — сказал он.
— Что ж, хвала Господу! — ответил Билл.

Ангел, по-прежнему находившийся вне поля зрения за спиной Билла, сказал:
— Теперь я перенесу тебя в другое место.

Он подхватил Билла и перенёс его далеко, опустив на кладбище возле сельской церкви. Указывая на один из надгробных памятников, Ангел сказал:
— Запомни имя, фамилию и даты на этом памятнике. Это будет местом твоей ориентировки.

Затем он молниеносно перенёс Билла в другое место, где два магазина, бензозаправочная станция и несколько домов находились возле перекрёстка рядом друг с другом. У одного из магазинов была жёлтая витрина. Из него вышел мужчина в синем комбинезоне с нагрудником и с жёлтой вельветовой кепкой на голове. Незнакомец был белоус и седовлас.

— Он покажет тебе дорогу, — сказал Ангел.

В очередной раз Билл был перенесён в другое место действия. Когда его ноги вновь коснулись земли, он уже шёл в дом за крупной молодой женщиной. Билл оказался в комнате, оклеенной жёлтыми обоями с красными узорами. Над дверью висела табличка с надписью “Пусть Бог благословит наш дом”. Слева у стены стояла дровяная печка, а с правой стороны, у стены, находилась бронзовая кровать с четырьмя столбиками. На простынях лежал подросток в пижаме, страдая от симптомов болезни, которая, возможно, была полиомиелитом: его искривлённые ноги были прижаты к телу, а одна рука была безнадёжно иссохшей. Билл не мог определить, был ли это мальчик или девочка — с одной стороны, лицо выглядело мальчишеским, но длинные волосы и сердцевидные губы уверяли его в противоположном.

— Сможет ли этот человек ходить? — спросил Ангел.
— Господин, я не знаю, — ответил Билл.
— Пойди, возложи свои руки на живот этого человека и помолись, — повелел Ангел.

Когда Билл сделал всё согласно указаниям, именно в тот момент, когда та иссохшая рука полностью восстановилась, а те две искривлённые ноги выпрямились и окрепли, эта особа в кровати закричала: “Хвала Господу!” Подросток сел в постели, отчего одна штанина пижамы поднялась, обнажив колено. Теперь Билл смог определить пол. Это было не узловато- костистое колено мальчика, а мягкое, круглое колено девочки. Билл услышал, как кто-то воскликнул возле него: “О-о, благодарение Богу!”

В отдалении он услышал, как кто-то ещё кричал: “О-о, Брат Бранхам! Брат Бранхам!”

Вдруг Билл снова оказался в доме своей матери, стоя на полу посередине спальни. Он встряхнул головой, ощущая замешательство и не понимая, где находится. Его мать окликнула его из соседней спальни:
— Билли, кто-то стучится в дверь и зовёт тебя.
— Я слышу, мама.

Он пошёл, спотыкаясь, по коридору и открыл входную дверь. У двери во весь рост стоял молодой мужчина, едва не потерявший душевное равновесие; глаза его были опухшие и покрасневшие. Билл мгновенно узнал в нём человека из первой части видения, который уронил маленького мальчика на пол.

— Проходите, — пригласил его Билл. — Что случилось?
— Брат Бранхам, ты помнишь меня?
— Нет, думаю, что нет.
— Меня зовут Джон Химмел. Около четырёх лет тому назад ты крестил меня и мою семью здесь, в Паудэр-Плэйнс.
— Да, теперь я вспоминаю вас, — сказал Билл, в то время как смутные воспоминания начали проясняться в его разуме. — Несколько лет назад вы убили человека, не так ли?
— Да, сэр. Во время драки я ударил его кулаком и сломал ему шею. Я убегал от полиции, а также от Бога. В прошлом году мой старший сын умер от воспаления лёгких. У меня есть ещё один сын, и сейчас он умирает от двустороннего воспаления лёгких. Доктор только что уехал из моего дома, потому что он сделал всё, что было в его силах. Внезапно ты пришёл мне на память. Брат Бранхам, не мог бы ты приехать и помолиться за моего сына?
— Да, сэр, я смогу. Только мне нужно одеться и завести машину.
— Нет нужды брать твою машину; ты можешь ехать со мной, и я затем привезу тебя назад. Я живу примерно в 18 километрах отсюда, всего лишь в нескольких километрах севернее Ютики. Пока ты одеваешься, я схожу за Грейемом Снеллингом. Он — мой двоюродный брат, и я хочу, чтобы он тоже помолился за моего сына.

Билл пошёл назад в свою комнату, чтобы взять одежду, и Элла окликнула его, когда он проходил мимо её двери:
— Билли, что случилось с этим человеком?
— Мама, что-то произошло. Несколько мгновений назад я находился в видении.
— О-о, на самом деле? — сказала она почти мимоходом. — Что-нибудь хорошее?
— Да. Сын этого мужчины будет исцелён. Когда вернусь, расскажу тебе об этом подробнее.

Подойдя к пещере, он пролез в отверстие и прошёл по узкому проходу до того места, где перевёрнутая известняковая пирамида висела над прямоугольным каменным столом. Билл встал на колени и начал молиться: “Господь, что значит 6-я глава к Евреям? Что Ты хочешь мне сказать?”Минут через десять Джон Химмел подъехал вместе со своим двоюродным братом. Билли знал Грейема Снеллинга — он был почти его ровесником и совсем недавно стал христианином. Как только Билл сел в машину, он осознал, что Грейем и есть тот светловолосый мужчина, который в видении сидел на красном диване и смотрел в окно. Билл сгорал от трепетного ожидания, зная, что Бог совершит чудо.

По улице Ютика-Пайк они поехали в северном направлении. Билл сказал:
— Мистер Химмел, ты живёшь в небольшом белом доме, не так ли?
— Да, сэр, это так.
— Твой дом стоит на холме, а входная дверь обращена к югу.
— Так точно.
— Он двухкомнатный. В одной из комнат стены до половины обшиты плотно подогнанными красными досками. Там у вас стоит красный диван, кресло и железная кровать со столбиками. Вашему больному мальчику около… Сказал бы, около трёх лет. У него каштановые волосы, и он носит синий вельветовый комбинезончик с нагрудником. Его мать чёрноволосая.

Джон Химмел уставился на своего пассажира, разинув рот от изумления
— Брат Бранхам, неужели ты когда-нибудь был у меня дома?
— Когда ты постучался в мою дверь, я только что вышел из твоего дома.

Мужчина изменился в лице от замешательства.
— Странно… Я вовсе не видел тебя там.
— Я был там в духовной сфере. Мистер Химмел, поскольку я крестил тебя, тебе, возможно, приходилось слышать от меня о том, что иногда я вижу определённые вещи до того, как они происходят.
— Да, припоминаю. Произошло ли с тобой нечто такое сейчас?
— Да. И чем бы это ни было, что говорит мне об этих вещах, это никогда мне не солгало. Мистер Химмел, твой сын будет исцелён, когда мы приедем туда.

При этих словах Джон Химмел нажал на тормоза, остановил машину, упал грудью на руль и, закрыв лицо руками, выпалил: “Боже, я стыжусь самого себя. Если Ты простишь меня, я обещаю, что буду жить для Тебя всю оставшуюся жизнь”.

Когда они добрались до места назначения, дом выглядел именно так, каким Билл видел его в видении. Он уверенно прошёл в дверь. Вот там находился тот красный диван и кресло, молодая черноволосая мать, железная кровать со столбиками и больной мальчик.

— Он ещё дышит? — спросил Джон свою жену.

Лёгкие мальчика двигались почти незаметно, поэтому мать приставила к носу ребёнка листок бумаги, чтобы проверить, дышал ли он.

— Да, он ещё живой, — сказала она, — но еле-еле.

Теперь Билл понял, что те ужасно искривлённые руки и ноги, которые он видел в видении, символизировали воспаление лёгких, которое лишало этого маленького мальчика жизни.

— Принесите ребёнка ко мне, — повелел он.

Отец принёс сына и держал его на руках, пока Билл молился. Однако, вместо того, чтобы малышу стало лучше, его состояние внезапно ухудшилось. Это передвижение повредило его самочувствию. Теперь он подавился слизью в горле и вообще перестал дышать. Родители в панике начали трясти своего сына и неоднократно хлопали его по спине, пока его лёгкие снова не наполнились воздухом. Но казалось, что каждый новый вздох мог оказаться для ребёнка последним: он кашлял, брызгался слюной и всячески напрягался, время от времени нерешительно похныкивая в паузах между вздохами.

“Что-то не в порядке”, — подумал Билл. Обведя глазами комнату, он осознал, в чём была проблема. Обстановка не полностью совпадала с той, которую он видел в видении. Мать не опиралась о кухонную дверь; Грейем Снеллинг не сидел на диване, устремив взгляд в окно; к тому же, в красном кресле с подушками должна была сидеть пожилая женщина, вытирая свои очки.

Пока мать в отчаянии втирала лекарство под нос своему сынишке, Билл сидел на диване, еле живой от расстройства. В своём воодушевлении он поспешил, опередив видение, и таким образом упустил движение Бога. Он даже не мог сказать семье Химмел, что было не в порядке. Единственное, что он мог сейчас делать — это сидеть и ждать… надеясь, что Божья благодать покроет его ошибку.

Полтора часа сидел Билл, пребывая в спокойствии и молитве, а ребёнок тем временем изо всех сил отчаянно старался выжить. Когда при первых лучах восходящего солнца краски горизонта стали приобретать нежный оттенок, Грейем Снеллинг сказал:
— Мне пора идти, потому что к восьми часам я должен быть на работе.
— Хорошо, — сказал Джон Химмел, — я отвезу тебя домой. Брат Бранхам, ты хочешь ехать с нами?
— Нет, я побуду здесь.

С упавшим сердцем Билл наблюдал, как у входной двери оба мужчины надевали пальто. Он знал, что Грейем Снеллинг был тем светловолосым мужчиной из видения. Если сейчас Грейем уедет, когда же он вернётся? Сегодня вечером? Согласно видению, ребёнок не сможет получить исцеление, если Грейем не будет присутствовать здесь. Билл недоумевал, как же этот малыш сможет прожить ещё день.

Посмотрев в окно, Билл увидел, что по дорожке, по направлению к дому, идёт пожилая женщина. Вдруг его осенило: она ведь в очках! Билл подумал: “О Боже, как я Тебе благодарен! Но только бы эти двое сейчас не ушли”.

Джон Химмел застегнул последнюю пуговицу своего пальто, затем повернулся к жене и сказал:
— Я скоро вернусь. Сегодня я на работу не пойду.

Грейем натягивал шапку на уши, как вдруг в другом конце дома раздался стук. Мать побежала через

— Кто там? — спросил Джон.
— Это мама, — ответила его жена, закрывая чёрный ход. — Мама, ты хоть немножко поспала?
— Пару часиков, — ответила пожилая женщина. — А как малыш? Стало ему хоть чуточку лучше с тех пор, как я ушла?
— Нет, — дрожащим голосом ответила молодая мать. — Мама, он умирает.

При этих словах она разрыдалась и, закрыв лицо руками, оперлась головой о кухонную дверь.

“Вот, то-то и оно! — подумал Билл, и его возбуждение начало резко возрастать. — Это точь-в-точь, как она выглядела в видении. Теперь бабушка должна сидеть в этом кресле и вытирать свои очки, а Брату Снеллингу нужно сидеть здесь, где я сижу”.

Билл встал, чтобы уступить своё место. Грейем Снеллинг снял шапку, сел на диван на то место, где только что сидел Билл, и начал смотреть в окно.

“О Боже! — подумал Билл. — Теперь должна произойти всего лишь одна вещь”.

Бабушка вошла в гостиную и села в красное кресло. Её очки запотели — она ведь вошла из холодного двора в тёплую, влажную комнату — поэтому, сняв их, она начала их вытирать… в точности, как она это делала в видении.

В одно мгновение всё стало на свои места, и Билл ощутил на своей коже то странное давление, как будто кто-то или что-то мощное стояло возле него. Билл сказал:
— Брат Химмел, ты ещё доверяешь мне как слуге Христа?
— Конечно, Брат Бранхам.
— Тогда принеси ребёнка ко мне.

Родители оставили малыша в лежачем положении, потому что всякий раз, когда они его поднимали, его охватывал сильный приступ кашля, в результате чего дыхание полностью останавливалось. Теперь же, без малейшего сомнения или страха, отец подхватил своего сыночка и принёс его к Биллу.

Возложив свои руки на посиневшую кожу ребёнка, Билл начал молиться: “Небесный Отец, прости глупость Твоего слуги за то, что опередил видение. Исцели малыша во Имя Иисуса Христа”.

Мальчик зашевелился. Его посиневшие щёчки порозовели, а апатичные глазки задвигались и затем сосредоточились.
— Папочка! О, папочка, папочка! — закричал он и обвил ручками шею отца.

Внимание всех присутствовавших в комнате сразу же перешло на ребёнка, и все задали тот же вопрос:
— С ним всё в порядке?

Мальчик сказал, что чувствует себя хорошо, но Билл добавил следующие слова:
— Мистер Химмел, это полностью оставит малыша через три дня, потому что в видении, прежде чем его искривлённые конечности выпрямились, он сделал три шага.

Джон Химмел вовремя отвёз Грейема и Билла назад в Джефферсонвилл, чтобы они оба не опоздали на работу.

В среду вечером Билл сообщил своему собранию об этом видении и исцелении, сказав:
— Я хочу, чтобы завтра днём вы пошли туда со мной и посмотрели через окна. Вот увидите: этот маленький мальчик со светлым пушком на верхней губе подойдёт ко мне. Он приложит свои ручки к моим ладоням и скажет: “Брат Билл, я совсем здоров”.

В четверг днём все члены церкви поехали за Биллом к тому двухкомнатному “дому- вагончику” в сельской местности. Многие столпились у окон, а другие стояли за спиной Билла, когда он постучал во входную дверь. Мать была занята работой по кухне в другом конце дома. Билл услышал, как она побежала по деревянному полу открывать дверь.

— О-о, это ты, Брат Билл. Проходи, пожалуйста, и посмотри, какая перемена произошла в нашем сыночке сейчас.

Билл вошёл, не сказав ни слова. Дверь кухни была открыта, и он увидел мальчика, игравшего с кубиками в углу. Ребёнок встал и начал неуклюже идти. Его верхнюю губку украшал светлый пушок. Он приложил свои ручки к ладоням Билла и сказал:
— Брат Билл, я совсем здоров.

Во время следующего служения в церкви Билл рассказал оставшуюся часть видения: о девочке с иссохшей рукой и искривлёнными ногами, которая будет исцелена. Он подчеркнул:
— Я не знаю, что всё это значит. Я просто могу рассказать вам то, что вижу.

Спустя две недели, когда Билл пришёл утром на работу, мистер Скотт, его бригадир, сказал:
— Тебе пришло письмо, Билли. Я положил его в твой ящик.

Собирая свои рабочие документы с заданиями на этот день, Билл обратил внимание на обратный адрес письма. Оно пришло от некой миссис Харольд Нейл из Саут-Бостона, штат Индиана. Ему никогда не приходилось слышать о местности под названием Саут-Бостон в Индиане.

Вскрыв конверт и развернув письмо, Билл прочитал следующее:

Уважаемый мистер Бранхам,

Меня зовут миссис Харольд Нейл. Я живу в Саут-Бостоне, Индиана. У меня есть дочь- подросток, она калека и прикована болезнью к постели. Артрит поразил её суставы, и теперь она кричит днём и ночью от боли. Я методистка.
Во время молитвенного собрания несколько недель назад… [Биллу стало не по себе, когда он увидел дату. Ведь это произошло в тот же вечер, когда он увидел видение, в котором девочка-калека исцелилась.] … кто-то дал мне вашу брошюру под названием “Иисус Христос вчера, сегодня и вовеки Тот же”. Когда я прочитала вашу книжку, нечто тронуло моё сердце и побудило меня написать и попросить вас, чтобы вы приехали помолиться за мою дочь.

С искренним уважением,
Миссис Харольд Нейл

Тем вечером в церкви, напомнив собравшимся о своём видении, Билл прочитал это письмо.
— Я уверен, что именно эту девочку я видел в видении, но я никогда не слышал об этой местности. Кто-нибудь здесь знает, где находится Саут-Бостон?
— Брат Бранхам, я думаю, что это как раз на юге от Нью-Олбани, — сказал Джордж Райт.

Несколько людей изъявили желание поехать с Биллом, чтобы увидеть исполнение этого видения: старший дьякон Билла — Джим Уайзхарт, 21-летняя Меда Брой и мистер Брэйс со своей супругой. Эта чета недавно переехала в эту местность, чтобы жить поближе к Скинии Бранхама, после того, как миссис Брэйс была сверхъестественным образом исцелена от туберкулёза благодаря молитве Билла. В те выходные, когда они все гурьбой влезли в машину Билла, он дал мистеру Брэйсу листок бумаги, на котором были написаны какие-то две даты и имя с фамилией.

— Зачем это?
— Где-то по пути мы увидим кладбище, и вы найдёте эту надпись на одном из надгробных памятников.
— Я думал, ты сказал, что никогда раньше не был в Саут-Бостоне…
— Да, я никогда там не был. Эти даты показал мне Ангел Господень. Когда мы увидим их, будем знать, что мы на правильном пути.

Они поехали на юг и, к сожалению, обнаружили, что Джордж Райт имел в виду город под названием Нью-Бостон, а не Саут-Бостон. Спросив на почте, они узнали, что Саут-Бостон — это посёлок на севере от Джефферсонвилла, чуть выше Генривилла. Ещё раз уточнив, как добраться туда, они получили общие указания.

По грязной извилистой дороге они проехали километров десять, минуя небольшие фермы, кукурузные поля, лесистые холмы и заросли сассафраса. Боковые дороги (а может быть, они были главными дорогами?) часто ответвлялись, отчего им было трудно сориентироваться, ехали ли они по-прежнему в правильном направлении или нет. Вдруг нечто объяло дух Билла с такой силой, что у него перехватило дыхание. Свернув на обочину, он остановил машину.

— Что случилось? — спросил Джим Уайзхарт.
Билл подрагивал, а с виска стекали капли пота.
— Не знаю. Что-то не в порядке. Мне нужно уединиться на пару минут.

Он вышел и начал ходить позади машины. Затем, поставив ногу на задний бампер, он стал молиться: “Небесный Отец, что Ты хочешь сообщить Своему слуге?” Вскоре, из-за живительно-прохладного весеннего воздуха, ощущение давления на его лёгкие и горло исчезло. Оглядываясь кругом, вдали от дороги Билл заметил церковь. Возле этой старой церкви находилось небольшое сельское кладбище.

— Брат Брэйс, принеси мне тот листок бумаги! — возбуждённо закричал он.

Все вылезли из машины и пошли за Биллом к кладбищу. Сразу за оградой стоял большой мраморный памятник. Имя, фамилия и даты, выгравированные на его гладкой белой поверхности, полностью совпали с теми, что были написаны на листке в руке мистера Брэйса.

— Я никогда раньше не был в этой местности, — сказал Билл, — но я знаю, что мы на правильном пути. Это Ангел Господень остановил меня. Он не хотел, чтобы я пропустил этот ориентир.

Проехав ещё 11 километров, они поднялись на холм, и их взору открылся вид на деревушку у перекрёстка.
— Вот это место, — сказал Билл. — А вон там жёлтая витрина. Вот увидите: когда мы подъедем туда, из магазина выйдет седоусый мужчина и даст нам указания, как ехать дальше. На нём будет синий комбинезон и жёлтая вельветовая кепка. Подождите и увидите своими глазами.

Миссис Брэйс сказала:
— Брат Бранхам, я ещё не пришла в себя от того надгробного памятника. Мне никогда раньше не приходилось видеть, чтобы такое происходило. Если этот мужчина появится так, как ты говоришь, то я не знаю, что буду делать.
— Если он не появится, — сказал Билл, — тогда я самый настоящий лжец.

Когда машина замедлила ход, чтобы остановиться на перекрёстке, входная дверь магазина открылась, и оттуда вышел мужчина: с белыми усами, в синем комбинезоне, с жёлтой вельветовой кепкой на голове и так далее. Миссис Брэйс, сидя на коленях своего мужа, тут же лишилась чувств…

Билл продолжал:
— Теперь смотрите: он будет вести себя очень странно, потому что сила Господня настолько близко.
Открыв своё окно, Билл сказал:
— Сэр, вы должны сказать мне, где живёт Харольд Нейл.

Сначала мужчина, казалось, был удивлён, но затем, когда он стал говорить, глаза его забегали, будто он нервничал.
— Проедьте по этой дороге около километра и затем поверните на первую дорогу налево. Это будет второй дом по левой стороне. На холме увидите большой красный амбар. А в чём дело?
— У него есть дочь-калека, не так ли?
— Да. Ну и что?
— Господь Иисус её исцелит.

Билл продолжал путь от Саут-Бостона, придерживаясь указаний того мужчины, в то время как на заднем сидении мистер Брэйс растирал лицо своей жене. Миссис Брэйс пришла в себя только тогда, когда они подъезжали к дому семьи Нейл. Билл остановил машину во дворе, и все вышли. Крупная женщина открыла дверь своего дома.

— Здравствуйте. Я — Брат Бранхам.
— Я так и подумала. Я — миссис Харольд Нейл, та самая, кто прислала вам то письмо.
— Рад встретиться с вами, миссис Нейл. Эти люди приехали со мной, чтобы помолиться за вашу дочь. Она будет исцелена.
— Что?! — сказала женщина и настежь распахнула дверь. — Пожалуйста, проходите.

Войдя внутрь, Билл не стал дожидаться миссис Нейл, чтобы она проводила его: уверенной походкой он направился по коридору к спальне девочки. Остальные шли за ним почти по пятам. Комната, в которую они вошли, совершенным образом соответствовала видению: там стояла дровяная печка, стена была оклеена жёлтыми обоями с красными узорами; над дверью висела табличка с надписью “Пусть Бог благословит наш дом”; там же была бронзовая кровать с четырьмя столбиками, а на ней, на покрывалах, лежала та девочка-калека с мальчишескими чертами лица. Одна её рука была иссохшей, а искривлённые ноги были поджаты под её туловище.

Увидев комнату и девочку именно в том виде, как описал их Билл, миссис Брэйс снова потеряла сознание. Её муж подбежал к ней и приподнял её, слегка похлопывая по лицу в попытке привести её в чувство.

Девочка закричала. Билл открыл глаза и увидел, что её иссохшая рука теперь обрела нормальный вид. В неистовом восторге девочка воспользовалась только что восстановленной рукой, чтобы подняться с постели. В этот же миг выпрямились её ноги, в результате чего одна из штанин пижамы высоко закаталась, обнажив её круглое колено. Видение исполнилось в точности до мелочей.

Мистер Брэйс привёл свою жену в чувство, так что она могла держаться на ногах. Девочка, которая была прикована болезнью к постели, пронзительно закричала:
— Мама! Мама!

Сидя на краю кровати, она качала обеими ногами, затем опустила их на пол и встала. Миссис Брэйс взглянула на происшедшее чудо и, снова потеряв сознание, упала на руки мужу.

Вскоре, когда все они ожидали в гостиной, внезапно вышла эта девочка-подросток, идя на двух совершенно здоровых ногах и расчёсывая свои волосы рукой, которая в течение многих лет была иссохшей и ни к чему не пригодной. В этот раз миссис Брэйс смогла взять себя в руки.