Сверхъестественное:
Жизнь Уилльяма Бранхама

ВЕСНОЙ 1959 ГОДА, когда Уилльям Бранхам проводил очередную вероисцелительную кампанию в Чикаго, его служение вновь изменилось. На одном из вечерних собраний он вызвал людей и попросил их выстроиться в молитвенную очередь справа от него. Один… два… три человека подошли по очереди к нему, и каждый из них тянул от его дара, вызывая появление видений, а также истощая через видения некоторую часть его физических сил. Четвёртой по очереди в тот вечер к Биллу подошла молодая женщина с чёрными до плеч волосами. Она была одета в коричневый женский костюм, состоявший из пиджака и юбки, а на руках у неё был ребёнок, укутанный в розовое одеяльце. Билл подумал: “Похоже, что я должен знать эту женщину. Она выглядит такой знакомой”. Всмотревшись в лицо младенца, он определил по его впалым щёчкам и бледному личику, что он был очень болен. Затем появилось видение, раскрыв намного больше подробностей. Билл сказал женщине:
— Вашей девочке шесть месяцев, и она весит только полтора килограмма. Вам никак не удаётся её кормить. Всё, что вы даёте ей кушать, потом извергается из её желудка. Вы ходили с ней ко многим врачам, но ни один из них не может ничем ей помочь. Они не знают причину её болезни. Вам известно, что ваш ребёнок умирает. Вы ходите в Шведскую Церковь Завета, и ваш пастор посоветовал вам принести вашу девочку ко мне, чтобы я помолился за неё.
— Это правда, — прошептала она дрожащими губами.
Затем обстановка в видении изменилась. Билл увидел эту девочку смеющейся и играющей. Он сказал:
— Сестра, ТАК ГОВОРИТ ГОСПОДЬ: “Твой ребёнок исцелён”.
Молодая мать сошла с платформы, плача от облегчения.

Билл подумал: “Кажется, нечто странное связано с ней”. Затем он всё вспомнил. Четыре года назад, когда он молился в пустыне на окраине Финикса, штат Аризона, Бог показал ему в видении как раз этот эпизод с этой женщиной, сказав: “Когда увидишь, как это произойдёт, твоё служение изменится”. Это была именно та женщина в коричневом костюме, которую он увидел в том видении. Это-то и было его знамением, что он получит больше крепости и сил для молитвы за больных.

С тех пор, когда к Биллу подошёл следующий по очереди человек, он чувствовал меньшую нагрузку от каждого видения, которые он видел во время своих молитвенных служений. Хотя ему никогда не удавалось управлять “наплывом” видений, он научился занимать надлежащую позицию, чтобы была большая возможность появления видений. Прежде всего, он обращался с речью к своим слушателям до тех пор, пока не ощущал присутствие Ангела Господня. Затем он разговаривал с первым по очереди человеком, пока не наводил контакт с духом того человека. За этим всегда следовало видение. После первого видения последующие видения появлялись непринуждённо. Проблема Билла заключалась вовсе не во вхождении в Дух различения, а в выходе оттуда. Раньше видения всегда управляли им во время его молитвенных служений, “влача” его за собой до тех пор, пока он полностью не истощался. После некоторых вечерних собраний ему нужно было несколько часов, чтобы восстановить потерянные силы, а в других случаях на это уходили дни и даже недели. С сегодняшнего вечера всё это изменилось. Теперь он мог выходить из видения с такой же лёгкостью, как и входить в него. Эта способность позволяла ему сохранять энергию и принимать осознанное решение относительно того, за скольких людей он мог бы помолиться, прежде чем заканчивать молитвенное служение. Видения по-прежнему утомляли его, однако не так сильно, как в предыдущие годы.

Возвратившись домой после этой чикагской кампании, Билл узнал, что Линда Келли Смит была госпитализирована из-за жизнеопасного состояния. Члены семьи Келли раньше посещали Скинию Бранхама, однако они вернулись в мирской образ жизни и годами не приходили в церковь. Миссис Келли позвонила Биллу, чтобы спросить, сможет ли он приехать в больницу и помолиться за её дочь.

Прибыв в больницу, он увидел, что Линда Смит лежала в кислородной палатке, и вокруг неё стояли её родители, муж, родители мужа и несколько других членов семьи. Линда была на пятом месяце беременности с третьим ребёнком, но, к сожалению, ребёнок в её утробе был уже мёртв. В довершение всего, её врач не мог извлечь мёртвого ребёнка хирургическим путём, потому что у Линды развилась уремия — состояние, при котором в её крови оставались вещества, обычно удалявшиеся из организма через мочу. Операция при таком осложнённом состоянии, несомненно, погубила бы её, однако мёртвого ребёнка нужно было обязательно вынуть, иначе это также оказалось бы смертельным для матери. Опасное положение Линды казалось безнадёжным. Билл приподнял колпак кислородной палатки и сказал: 
— Линда, это Брат Билл. Ты меня помнишь? 
Её голос был слабым, однако ум был ясным и живым.
— Конечно, Брат Билл, я тебя помню.
— Ты понимаешь, насколько ты больна?
— Да, поэтому я и попросила маму позвать тебя.
— Линда, как тогда дела между тобой и Господом?
Она сморщила лоб, и на её лице была написана печаль. 
— Брат Билл, я не готова уйти.

Склонившись у её койки и держа Линду за руку под кислородной палаткой, Билл помолился с ней. Она сказала Иисусу, что сожалела о своих грехах и дала Ему обещание, что будет любить Его и служить Ему с этих пор и впредь. Когда она закончила своё раскаяние, Билл помолился Богу и попросил Его исцелить её во Имя Иисуса.

На следующее утро, сделав анализ крови, её врач удивился, когда обнаружил, что от уремии не осталось и следа. Ободрённый этим неожиданным изменением к лучшему в её критическом состоянии, врач запланировал провести операцию на следующий день. Если в течение суток в крови Линды не обнаружатся никакие токсикозные вещества, её врач сможет благополучно извлечь мёртвого ребёнка. Когда её близкие услышали эту хорошую новость, многие из них также раскаялись в своих грехах и дали Богу обещание, что будут служить Ему всю оставшуюся жизнь. Билла это очень обрадовало.

В ту ночь Линда никак не могла уснуть. Около полуночи она сказала своей матери:
— Я так счастлива, что у меня мир с Богом. Мама, я ухожу домой.
Миссис Келли погладила свою дочь по руке. 
— Да, Линда, завтра утром доктор вытащит ребёнка. Затем, через пару денёчков, ты сможешь вернуться домой к своему муженьку и деткам, и вы сможете жить для Бога.
— Нет, мама, ты не понимаешь. Я имею в виду то, что я ухожу в мой небесный дом. Это конец моего пути.
Через несколько минут Линда спокойно умерла.

Весть о смерти Линды потрясла, а затем обеспокоила Билла. В минуту духовной слабости он сказал: “Господь Бог, Ты обязан объяснить мне это. После того, как я помолился за неё, и Ты исцелил её от уремии, и после того, как многие из её родных вернулись ко Христу из-за того чуда…, и потом Ты вот так забрал её? Я считаю, что Ты обязан объяснить мне это”.

Объяснение, которое Билл желал получить, пришло к нему не так уж скоро. Походив пару дней с надутыми губами, он забыл о своей опрометчивой просьбе. Однако Бог этого не забыл. Месяца через четыре, сидя на берегу реки и рыбача, Билл увидел видение, в котором была показана причина, почему всё так произошло.

Он увидел, как Линда со своей семьёй проводила пикник у реки. Она прыгала с камня на камень вдоль края речки, и затем он увидел, как она поскользнулась и упала в воду. В видении было показано, что её ноги и длинная юбка запутались в тростнике и водяных лилиях. Её родственники заметили её отсутствие только тогда, когда было почти слишком поздно. К тому времени, когда муж Линды вытащил её из речки, её кожа посинела из-за нехватки кислорода. Её муж в панике делал ей искусственное дыхание, и она ожила. Ангел Господень проговорил Биллу: “Теперь иди к её матери и скажи ей: “Разве в прошлом году Линда чуть не утонула в реке, на пикнике? Ей тогда следовало умереть, но она не была готова уйти. Богу пришлось подождать, пока её душа не приготовилась”. Вот почему всё это произошло, и для чего ты ходил туда в больницу молиться за неё”.

Когда видение закончилось, Билл отбросил в сторону свою удочку, упал лицом в траву и сказал сквозь слёзы: “Господь Иисус, прости меня, Твоего глупого слугу. Мне ни в коем случае не следовало так говорить: “Ты обязан объяснить мне это”. Ты ничем не обязан Своим детям. Это мы всем обязаны Тебе”.

Возвратившись в Джефферсонвилл, Билл подъехал к дому семьи Келли на Рыночной улице и постучал в дверь. Миссис Келли открыла ему, спросив:
— Брат Билл, что привело тебя сюда?
— Сестра Келли, я хочу задать тебе вопрос. Это правда, что Линда чуть не утонула в прошлом году на пикнике?
— Да, Брат Билл. Она упала в речку, и никто этого не заметил. Затем её муж вытащил её и, скорее всего, спас ей жизнь через искусственное дыхание “изо рта в рот”. Как ты об этом узнал?
— Господь показал мне это в видении. Сестра Келли, Линда должна была уйти в тот день, когда был тот пикник, но Бог по Своей милости сохранил ей жизнь до тех пор, пока её душа не стала готовой.

ХОТЯ вероисцелительные кампанииуже не изнуряли Уилльяма Бранхама, на протяжении 1959 года другие проблемы ложились тяжёлым бременем на его плечи. Несомненно, самой огромной тяжестью казалась его непрекращавшаяся борьба с Налоговым управлением США. Правительство начало проводить ревизию финансовой деятельности кампании Билла ещё в 1955 году. За прошедшие четыре года представители Налогового управления проверили его бухгалтерские книги и финансовые записи уже несколько раз, однако они не смогли найти какие-либо некорректности, к которым они могли бы придраться и обвинить его в неправильном обращении с денежными средствами. Поэтому контролёры Налогового управления изменили свою тактику. Они сказали, что любой выписанный чек, на котором было написано “Уилльям Бранхам”, считался личным доходом Билла, даже если те деньги переводились непосредственно на банковский счёт Скинии Бранхама. Когда люди давали денежные пожертвования для его кампаний, они обычно выписывали чеки Уилльяму Бранхаму, а не Кампаниям Уилльяма Бранхама. Представители Налогового управления сказали Биллу, что он должен будет выплатить подоходный налог с каждого цента этих денег. Проведя подсчёты за прошедшие десять лет и включив в эту сумму проценты и штрафы, они сообщили, что он задолжал правительству Соединённых Штатов 355 000 долларов.

Однажды правительственные адвокаты попросили Билла вновь прийти к ним в контору для собеседования. Он тяжело вздохнул при одной только мысли об этом, так как эти встречи, казалось, были безрезультатными. Адвокаты без конца задавали ему одни и те же вопросы, а затем брали его ответы и искажали их, делая из них утверждения, в которых подразумевалось совсем не то, что он имел в виду. Эти “допросы” изнуряли и разочаровывали Билла, но поскольку выбора у него не было, он согласился встретиться с ними.

Рой Роберсон поехал туда вместе с ним. Роберсон был не только другом Билла, но также членом совета попечителей в Скинии Бранхама. По одну сторону длинного стола сидело несколько юристов Налогового управления. Билл, Рой Роберсон и мистер Орбисон (адвокат Билла) сели с другой стороны. Адвокат Налогового управления сказал:
— Мистер Бранхам, у нас всё ещё имеется несколько вопросов относительно некоторых ваших расходов. Поскольку мы располагаем всеми аннулированными чеками Скинии Бранхама, нам известно, для каких целей был использован каждый цент из этих денег. Наш вопрос заключается в том, были ли некоторые из этих денежных средств использованы на законные церковные издержки. Например, во время одного из собраний в Альберте, Канада, вы получили пожертвование в 3000 долларов. В последующее воскресенье вы отдали эти деньги для церкви в следующем городе. 
— Им нужно было покрыть своё церковное здание новой крышей. 
— Хм-м-м. А вот здесь несколько чеков для женщины в Нью-Олбани: один чек для оплаты её счёта в 300 долларов в продовольственном магазине, а другой — для её квартирной платы. Вам не кажется, что 500 долларов слишком много для платы за квартиру?
— Это восьмидесятилетняя вдова, и она живёт со своими двумя детьми, которые оба  страдают от суставного ревматизма. У неё очень маленький доход, и её домовладелец намеревался выселить их из дома в середине зимы. Я оплатил её задолженную квартирную плату, а затем плату до июня месяца.
— Хм-м-м. Вот ещё один чек, который у нас под вопросом. Вы дали 1500 долларов одному человеку, чтобы помочь ему построить дом.
— Прежний дом этого мужчины сгорел. А как бы вы поступили, увидев отца с пятью детьми, жившего с ними в палатке в декабре, когда земля была покрыта снегом, и температура была ниже нуля? Вы думаете, что я мог бы уютненько сидеть в моём тёплом доме, зная, что те детишки дрожали, в то время как у меня был доступ к достаточному количеству денег для оказания им помощи?
— Хм-м-м. А попечители знали, что вы отдали эти деньги? 
— Нет, сэр, не знали. 
— Почему же вы не сказали им об этом? 
— Потому что Иисус сказал: “Пусть левая рука твоя не знает, что делает правая”. Нет высшего закона, чем Божий закон. Просто не было необходимости, чтобы попечители знали об этом.
— Мы считаем, что вам следовало сказать им. Согласно вашим бухгалтерским записям, на протяжении многих лет вы отдали людям десятки тысяч долларов, и в большинстве случаев вашим попечителям ничего не известно о том, для каких целей были использованы эти деньги.
— Вы считаете меня нечестным? 
— Вовсе нет, мистер Бранхам. Мы считаем, что вы честны. Под теми словами мы подразумеваем то, что вы не знали, как надлежащим образом обращаться с деньгами в целях уплаты подоходного налога. Когда вы подписывали те чеки, деньги становились вашими до того, как их переводили на церковный счёт, хотя они находились в вашем распоряжении не более минуты. Вследствие этого вы обязаны уплатить подоходный налог из тех денег.
— Безусловно, на оборотной стороне каждого чека стоит моя подпись. Я и являюсь казначеем Скинии Бранхама. 
— Большинство чеков было выписано на имя Уилльяма Бранхама, а не на имя Скинии Бранхама. Мы не взимаем налога со Скинии Бранхама, потому что это церковь, а церкви освобождены от уплаты подоходного налога. Эти деньги были вашими личными деньгами, прежде чем их перевели на церковный счёт. 
— Но ведь именно агент Налогового управления сказал, что мне разрешается подписывать те чеки таким образом.
— Тот человек уже не работает с правительством.
— Так же и тех людей, которые написали Конституцию, уже нет с правительством. А Конституция остаётся в силе?

Билл устал без конца аргументировать один и тот же пункт. Он сказал:
— Когда я был молодым, и моя жена заболела и умерла, я задолжал тысячи долларов из-за медицинских расходов. Я работал изо всех сил и полностью оплатил те долги. Теперь я уже не молодой, однако если я должен деньги, я выплачу их. Меня опечаливает только мысль о том, что все те люди, которым я дал деньги, будут вынуждены платить подоходный налог из этой суммы, как, например, та бедная восьмидесятилетняя вдова. 
— О-о, вы ошибаетесь, мистер Бранхам. Им не нужно будет платить из этого подоходный налог, потому что они получили те деньги в качестве дара, а с добровольных даров налог не взимается. 
— Правда? Тогда я вообще ничего правительству не задолжаю, так как все деньги, которые я положил в банк, были даны мне как добровольные дары. За всю свою жизнь я никогда не собирал пожертвований.

Правительственные юристы с изумлением переглянулись. Один из них спросил:
— А вы можете это доказать, мистер Бранхам?
— Если вы желаете, я могу попросить миллион людей прислать в ваш офис письма с подтверждением, что это истина. Я никогда в жизни ни у кого не просил денег. Молитвенные ткани мы рассылаем бесплатно. Я даже уволил несколько администраторов моих кампаний, потому что они желали собирать пожертвования. Всякий раз, когда люди давали деньги для моих кампаний, они делали это добровольно.

Эта информация выбила адвокатов из их колеи. В течение нескольких минут они злобно перешёптывались, а затем завершили своё собрание в тот день. Билл вышел из их конторы с таким чувством, что одержал победу.

Однако государственное обвинение в адрес Билла вовсе не закончилось. В течение последней недели июля 1959 года юристы Налогового управления опрашивали Билла в своей конторе пять дней подряд. После встречи в пятницу утром Билл вернулся домой усталым, и у него сильно кружилась голова из-за того, что он без конца отвечал на одни и те же вопросы. Его нервы были натянуты до предела от этой финансовой ревизии, он был расстроен вследствие того, что это не давало ему планировать свои собрания, и он волновался, потому что так много больных людей просили его вознести молитву, а у него не было времени помолиться за них. По крайней мере, в этот день пополудни он мог бы посетить нескольких больных, так как юристы Налогового управления сказали, что их встречи с ним, намеченные на эту неделю, завершились. Первым в списке тех людей, которых Биллу нужно было посетить, был мужчина с больным ребёнком, ожидавший в мотеле. Он проехал до Джефферсонвилла расстояние в 650 километров.

Меда приготовила Биллу сэндвич, чтобы он перекусил. 
— Как у тебя прошла встреча этим утром? — спросила она.
— Дорогая, от того, как те юристы задают мне вопросы, у меня голова идёт кругом. Через какое-то время у меня появляется ощущение, будто голова вообще отвалится.

Не успел он сесть за стол пообедать, как раздался телефонный звонок. Меда сняла трубку, затем закрыла телефон рукой и прошептала:
— Билли, это наш адвокат. Он говорит, что юристы Налогового управления вновь хотят встретиться с тобой сегодня днём. 
— О-о, нет, только не это! Я не перенесу ещё один день этих допросов. Скажи ему, что сейчас меня нет дома. 
С этими словами Билл встал из-за стола и вышел на задний двор.

Меда нахмурила брови, однако поступила согласно повелению своего мужа. Когда она повесила трубку, Билл снова зашёл в дом, сел за стол и налил себе стакан апельсинового сока. Меда спросила:
— Было ли это полностью правильно?
— Конечно, — ответил он, пытаясь объяснить свой поступок. — Ведь меня не было дома, когда ты сказала те слова.
— Но ты же был здесь, когда он позвонил.
— Любимая, просто забудь об этом. Всё в порядке.
Однако глубоко в сердце он знал, что это было неверно.

Пообедав, Билл поехал в мотель, где его ожидал тот мужчина с больным ребёнком. Он собрался было молиться за малыша, когда вдруг его поразило гнетущее чувство вины. Он подумал: “Я ведь лицемер. Как же я теперь могу молиться за этого ребёнка, когда я только что солгал и заставил свою жену солгать?” Билл сказал:
— Господин, я не достоин вознести сейчас молитву за вашего ребёнка. Я совершил неправильный поступок, и моё сердце осуждает меня. Если вы просто немного потерпите, я помолюсь за вашего ребёнка чуть позже. Прямо сейчас я должен привести всё в порядок.

Прежде всего, Билл поехал домой и попросил прощения у своей жены. Затем он отправился в контору своего адвоката. 
Мистер Орбисон работал за своим столом, когда Билл вошёл в его кабинет. 
— Мистер Бранхам?! — сказал он, поведя бровями. — А я-то думал, что вас не было дома.
— Я всего лишь вышел из дому во двор.
Затем он сознался в своём неверном поступке и попросил у адвоката прощения.

Мистер Орбисон обошёл свой письменный стол и пожал Биллу руку.
— Мистер Бранхам, я всегда питал к вам доверие, и сейчас я доверяю вам как никогда раньше.

У Билла стало легче на сердце, однако ему предстояло принести ещё одно извинение. В субботу утром он поехал в местность Туннель Милл и, пробираясь сквозь лесную чащу, он пришёл к своей потаённой пещере. Он пребывал в молитве с семи часов утра аж до послеполуденного времени, взывая к Богу в отчаянном покаянии. Когда солнце уже опускалось к горизонту, Билл вышел из пещеры и взобрался на вершину большого скального образования, откуда он мог наблюдать, как в долине постепенно сгущались сумерки. В лесу царила тишина, было сыро, и на деревьях не шевелился ни один листочек, так как погода была безветренной. Билл поднял руки над головой и стал прославлять Бога за прекрасный мир, который Он сотворил. Затем, опустив руки, он сказал: “Господь, однажды Ты сокрыл Моисея в расселине скалы и прошёл возле него, так что он увидел Тебя сзади. Если Ты простил меня за соделанный грех, тогда пройди, пожалуйста, возле меня, чтобы я знал, что моё беззаконие исчезло, и чтобы я вновь мог молиться за Твоих больных детей”.

Как только Билл закончил эту молитву, в кусте поблизости послышался шелест вихря, который стал перемещаться вдоль тропы к той скале, на которой он стоял. Возле него прошёл мощный ветер, отчего он был вынужден схватиться за шляпу и закрыть глаза, пока этот вихрь не миновал.

Билл снова поднял обе руки и сказал: “Господь, я люблю Тебя всей душой. Я так рад, что Ты Бог, отвечающий на молитвы, и Ты прощаешь тех, кто будут обращаться к Тебе от всего сердца и будут каяться”. Затем он пошёл назад по тропе, которая вывела его к его машине; в той машине он поехал по шоссе, которое привело его к мотелю, где он с уверенностью помолился за того смертельно больного ребёнка. Во Имя милостивого Иисуса Христа и через Его силу малыш был исцелён.

В ЧЕТВЕРГ, 8 октября 1959 года, Уилльям Бранхам, Бэнкс Вуд и Фред Сотманн уделили три дня для охоты на белок возле Сейлема, штат Индиана, в 65 километрах на север от Джефферсонвилла. Каждое утро они вставали в четыре часа, чтобы попасть в лес до рассвета, надеясь застигнуть врасплох нескольких белок, которые спросонья разыскивали себе что-нибудь на завтрак, шебаршась в траве. Охота так и не увенчивалась успехом. Уже была середина охотничьего сезона, и от избытка охотников число белок значительно сократилось. После двух дней белкованья у троих охотников не было даже и одной белки, чтобы показать плод своих усилий.

В субботу Билл спозаранку отвёз Фреда и Бэнкса на один участок леса, а сам затем поехал чуть дальше вдоль дороги к другому лесочку. День для охоты выдался неблагоприятным. От заморозков, ветра и земного притяжения деревья оголели, и земля покрылась хрустящим ковром из трескучих листьев. Помимо этого препятствия, из-за холодного пронизывающего ветра большинство белок вообще не показывались, приютившись в своих тёплых гнёздах. Прочёсывая лес в течение нескольких часов, Билл не увидел ни одного пушистого рыжего хвоста.

Он спустился по склону холма к высохшему руслу речки, а затем поднялся на пригорок с другой стороны этого оврага. Вскоре он подошёл к холму, с которого открывался вид на поле, где работало несколько фермеров, собиравших урожай кукурузы. Склон холма был усеян сикаморами и лжеакациями. Охотясь в этих лесах с самого детства, Билл знал, что белки избегали деревьев лжеакации из-за их колючих стволов и ветвей, и им также не нравились сикаморы, потому что на этих деревьях были платановые семена, не пригодные им в пищу. Белки предпочитали буковые, ореховые и дубовые деревья. На склоне холма росла группа ореховых деревьев, однако на них не было листьев и орехов — ничего, что привлекло бы внимание белок.

Хотя Билл осознавал, что стрелять здесь будет не в кого, он, однако, утомился и нуждался в отдыхе. Итак, он растянулся на земле между двумя сикаморами, чтобы укрыться от ветра и находиться под тёплыми солнечными лучами. Одно из деревьев своей формой напоминало ему компас, так как его четыре основные сука указывали прямо на север, юг, запад и восток. Прислонившись спиной к этому “компасному” дереву, Билл стал было подумывать о коротком сне, однако решил не смыкать глаз. Уже было 9:30, и через час он должен был забрать своих товарищей. Уснув, он, возможно, не смог бы вовремя проснуться.

Наблюдая за работой фермеров, Билл стал размышлять о том месте Писания, которое за последние два года часто приходило ему на ум. Иисус сказал: “Если кто скажет горе сей: ‘поднимись и ввергнись в море’, и не усомнится в сердце своём, но поверит, что сбудется по словам его, — будет ему, что ни скажет”.

Этот стих Библии озадачивал Билла. Почему же Иисус высказал это таким образом? Иисус ведь не говорил: “Если Я скажу горе сей: ‘поднимись и…’ ” Иисус сказал: “Если ты скажешь горе сей…”. О молитве здесь вообще нет речи. Как же так? Билл недоумевал, было ли это обособленным обетованием, которое Иисус дал непосредственно Своим ученикам перед искуплением.

“Насколько мне известно, — размышлял Билл, — все обетования о силе для церкви были высвобождены при искуплении, совершённом Иисусом на кресте, и они были задействованы, когда в день Пятидесятницы Он дал церкви Свой Святой Дух. Итак, если меня когда-нибудь спросят о Марка 11:23, я скажу, что Иисус дал Своим ученикам силу прежде искупления, в точности как Он дал Своим пророкам особые полномочия прежде искупления”.

Вдруг, откуда-то сверху, из кроны дерева, ему проговорил Голос:
— А как тебе кажется, сами ли пророки говорили, когда они предсказывали будущее? Разве ты на днях не проповедовал о том, что пророки были настолько помазаны Святым Духом, что уже не они говорили, а Бог говорил через них?
“Да, Господь, это истина”, — подумал Билл.
Голос продолжал:
— Это также было включено в искупление. Если какой-либо человек в любое время сможет настолько всецело ввериться Богу, что Бог сможет использовать его голос, тогда уже не человек говорит, а его использует Бог. Как же ты видишь те видения во время молитвенных очередей? Ты думаешь, что твоя собственная мудрость говорит людям об их прошлом, и что произойдёт с ними в будущем? По-твоему, твоя мудрость даёт тебе проницательность, когда ты проповедуешь? Как ты считаешь, что происходит, когда один Христианин говорит на незнакомом языке, а другой истолковывает его?
— Теперь я понимаю, — вслух сказал Билл. — Когда искупительная Кровь Иисуса Христа обволакивает человека, он может настолько всецело ввериться Духу, что уже больше не он говорит, а Бог. Однако как же это даёт объяснение Марку 11:23?
— Это место Писания настолько же истинно, как и любое другое. Если ты будешь помазан Святым Духом для изречения чего-либо, что бы ты ни сказал, исполнится.
Внезапно Билл почувствовал, как нечто объяло его с такой силой, что он, испугавшись, вскочил на ноги.
— Кто сказал это? — настойчиво спросил Билл, всматриваясь в склон холма. — С кем я разговариваю?
Никто не отзывался. Единственные звуки, которые он слышал, исходили от ветра, шелестевшего сухими листьями, и от фермеров, собиравших вдали урожай при помощи сельскохозяйственных машин.
— Господь, это Ты? Обычно я вижу тот Свет, когда Ты говоришь со мной, но здесь нет Света.
Тот Голос вновь проговорил, совсем рядом. Билл услышал его отчётливее, чем шум, доносившийся от фермеров, которые работали на кукурузном поле. Голос сказал повелительным тоном:
— Говори, что пожелаешь, и это будет дано тебе.
Билл подумал: “Что тут происходит? Я что, с ума уже схожу? Я не хочу стать фанатиком и вдаться в какие-то крайности”. Он принялся кусать палец, пока не прокусил кожу до крови. “Я ведь не сплю, поэтому это не сон. И на видение это тоже не похоже. Обычно, когда сходит сильное помазание, после этого появляется видение. Я просто подожду здесь немножко и посмотрю, появится ли видение”.
Тело Билла странным образом онемело, поэтому он начал, потягиваясь, ходить по небольшому кругу. Вскоре сильное помазание стало “стекать” на него, как мёд, и тот Голос вновь повелел:
— Говори, что пожелаешь, и это будет дано тебе.
Билл сказал с трепетом:
— Господь, это и есть та перемена в моём служении, о приходе которой Ты мне говорил? Связано ли это каким-то образом с тем домиком в палатке, который Ты показал мне в видении несколько лет назад?
Голос ответил:
— Я подтверждаю то, что Я сделаю. Говори, что пожелаешь, и это сбудется.
— Здесь нет больных людей. Что же мне следует просить?
— Ты охотишься, и тебе нужны белки, точно как Аврааму однажды был нужен овен.
— Это правда, я ведь мог бы получить уйму…
Он придержал язык и мысленно проговорил: “Господь, если я делаю что-то неправильно, пожалуйста, прости меня; однако, я действительно намереваюсь узнать, Ты это или нет”. Затем он сказал вслух:
— Сегодня я застрелю трёх молодых рыжих белок.
— С какой стороны они появятся?
Билл глубоко вздохнул, размышляя: “Раз уж я дошёл досюда, тогда лучше довести дело конца. Однако я придумаю что-нибудь невероятное”. Оглядевшись кругом, он заметил в пятидесяти метрах от себя дерево лжеакации, на котором было несколько сухих сучьев. Оно стояло на краю чащи, недалеко от фермеров, собиравших урожай кукурузы. Зная, что никогда в жизни он не сможет увидеть белку среди тех колючих ветвей лжеакации, Билл указал на определённую точку и сказал:
— Пусть белка появится на конце той голой ветки, и я подстрелю её отсюда.
Как только он опустил указательный палец, вот — там, на суку, уже сидела белка и смотрела на него. Билл приложил ружьё к плечу и прислонился к сикамору, чтобы лучше прицелиться. Раздался выстрел из его винтовки 22-го калибра, и белка упала на землю. Билл подошёл к тому дереву и посмотрел на мёртвого зверька. Пуля прошла прямо через глаз, и кровь сочилась из раны, капая на сухие пожелтевшие листья. Билл поднял белку. Она была тёплой. Кладя этот первый трофей в охотничью сумку, он подумал: “В видениях кровь не течёт, поэтому я знаю, что это реальная белка. Может быть, это произошло по чистой случайности. Господь, если это совершил Ты, тогда позволь этому произойти вновь, чтобы дьявол ни к чему не смог придраться и говорить, что это было случайным совпадением”.
То сверхмощное помазание вновь сошло на Билла с неимоверной силой. Оглянувшись в лесу по сторонам, он заметил ещё одно место, где белку ни за что не встретишь. Метрах в пятидесяти стояло засохшее дерево лжеакации, ствол которого был сплошь обвит ядовитым плющом. Белки избегают ядовитого плюща так же, как и люди. Билл указал рукой на определённую ветку того дерева и сказал вслух:
— Пусть другая белка сядет на той ветке.
Только он опустил палец — белка была тут как тут! Билл потёр глаза и снова посмотрел. Белка по-прежнему сидела там. Подняв винтовку, он прицелился и выстрелил. Рыженький зверёк упал с ветки и шлёпнулся на землю. Подойдя к тому месту, Билл отодвинул ботинком вьющиеся стебли плюща, поднял мёртвую белку и бросил её в ягдташ.
— Господь, это соделал Ты! — радостно сказал Билл. — Теперь, кажется, я понимаю, что означает Марка 11:23. Благодарю, Господь, что Ты подтвердил Своё Слово. Я едва ли могу дождаться, когда смогу рассказать об этом другим.
Затем он стал было идти назад к дороге, как тот Голос вновь проговорил:
— Но ты же сказал, что будут три белки.
Билл остановился. Это было истиной: он на самом деле сказал три. Он стал озираться, ища место, куда поместить очередную белку, и затем подумал: “Уж в этот раз я точно сделаю нечто неправдоподобное”. На краю поля виднелся старый пень, обесцветившийся от солнечных лучей, с боку которого ещё торчал один гладкий сук. Билл произнёс вслух:
— Пусть рыжая белка выскочит из той чащи, подбежит к тому старому суку, остановится на той ветке и посмотрит на того фермера.
Ничего не произошло. Он подождал минут десять, а белка так и не появлялась. Стрелки часов уже приближались к 10:30. Билл встал и потянулся.
— Отец, Ты сказал, что устами двух или трёх свидетелей подтвердится всякое слово. Вот у меня здесь в сумке два свидетеля, поэтому я доволен. Благодарю Тебя, Господь, за этих двух белок. Теперь мне нужно ехать к Бэнксу и Фреду.
Перекинув ягдташ через плечо, он сделал несколько шагов по направлению к дороге.
— Но ты ведь это уже изрёк, — напомнил ему тот Голос. — В Писании говорится: “Если не усомнишься в сердце своём, но поверишь, что сбудется по словам твоим, — будет тебе, что ни скажешь”. Ты сомневаешься?
Билл повернул назад.
— Нет, Господь, я не сомневаюсь в Твоём Слове.
В то же мгновение из чащи лжеакаций выскочила белка, побежала к кукурузному полю, вскарабкалась на старый пень, вышла на тот единственный сук и там остановилась, и стала смотреть на фермера. Билл вскинул ружьё, навёл крестик оптического прицела на цель и спустил курок. Пуля попала белке прямо в глаз.

Засовывая белку в охотничью сумку, Билл услышал, как другой голос прошептал у него в голове: “Знаешь что? В лесу сейчас полно белок. Это же было всего лишь случайным стечением обстоятельств”.

Билл ответил: “Сатана, насчёт этого мы ещё посмотрим…” Вернувшись на холм к тем двум сикаморам, он устроился поудобнее и стал наблюдать. Он прождал до полудня и затем, наконец, уехал оттуда забрать своих приятелей. За всё то время он не увидел ни малейшего движения других белок и даже не услышал беличьего стрекотания.

ХОТЯ сезон охоты на белок в штате Индиана закрылся 13 октября 1959 года, сезон охоты в Кентукки оставался открытым ещё несколько недель. В первую неделю ноября Уилльям Бранхам, Бэнкс Вуд и Тони Зейбл поехали в Элкхорн-Сити, штат Кентукки, чтобы провести несколько дней на охоте с Чарли Коксом, шурином Бэнкса Вуда.

Элкхорн — городок в восточной части Кентукки, возле самых Аппалачских гор. На этой лесистой территории скрывались места наилучшей охоты и рыбалки в целом мире, и Билл часто ездил туда, чтобы ускользать от давления своего служения. Чарли и Нелли Кокс всегда радушно принимали его у себя в доме в сельской местности.

Погода на той неделе в ноябре благоприятствовала больше белкам, нежели охотникам. Весь день дул холодный ветер, и большинство белок сидели, свернувшись, в своих гнёздах и дуплах. Любая белка, которая отваживалась высунуться наружу, получала предостережение об опасности через хруст сухих листьев под ногами шедших охотников. После двухдневной охоты Чарли был единственным из их группы, кто подстрелил нескольких белок, причём он использовал дробовик. Билл же по-прежнему доверял своей винтовке 22-го калибра, однако было похоже на то, что ему не доведётся ею воспользоваться.

В пятницу, 6 ноября, дела у него шли не лучше. Во второй половине дня он пришёл в знакомую долину между холмов. Билл назвал это место “Ложбиной охотника-любителя”, так как однажды он увидел там шестнадцать белок, сидевших на одном дереве; он подстрелил разрешённое количество, а остальных оставил, что было самой настоящей любительской охотой. Теперь он стоял на холме с восточной стороны, поверх этой ложбины, и всматривался в листву деревьев, находившихся ниже, в поисках признаков жизни. Билл наблюдал долгое время, однако не было видно никаких движений. На этих деревьях также не было белок, как и в других частях леса. Стоя на одном месте, Билл стал дрожать. Холодный воздух пощипывал ему нос, щёки и уши. Он испытывал жгучую боль в кончиках пальцев, хотя его руки были в перчатках; даже пальцы ног у него щипало от холода. Билл решил, что в этот день он уже наохотился, поэтому собирался попытать счастья на следующий день.

Повернувшись, чтобы уходить, он сделал всего лишь пару шагов, как услышал низкий голос, похожий на рык льва. Голос сказал:
— Сколько белок тебе нужно сегодня?
Почёсывая подбородок, Билл стал размышлять: “Чарли позволит мне взять домой те три белки, которые он подстрелил, а из шести белок получится целый обед для моей семьи. Поэтому, если бы я мог раздобыть ещё штуки три…”
Внезапно сверхъестественное помазание сошло на Билла с такой неимоверной силой, что ему пришлось прислониться к дереву, чтобы не упасть. Тот же самый Голос проговорил повелительным тоном:
— Говори, что пожелаешь, не сомневаясь, и тебе будет дано, что ни скажешь.
Билл ответил:
— Я подстрелю трёх белок.
— С какой стороны они появятся?
— Одна появится с запада, другая с юга, а третья с севера.
Билл стал всматриваться в лес. Через несколько минут он заметил, как что-то двигалось на склоне холма по ту сторону ложбины. Вскинув ружьё, он увидел через оптический прицел серую белку. Она находилась, по крайней мере, в метрах девяноста от него, поэтому для охотника, пристрелявшего ружьё с пятидесяти метров, это уже считалось бы выстрелом на большое расстояние. Билл чуть-чуть приподнял дуло винтовки над своей мишенью, чтобы уравновесить траекторию полёта пули. Когда он спустил курок, белка упала замертво.
“Одна уже есть. Тогда лучше сейчас повернуться на юг, потому что именно с той стороны появится следующая белка”.
Билл долго сидел на бревне, обратившись к югу, и размышлял: “Это обязательно произойдёт, ибо я изрёк это под помазанием. Поскольку со мной говорил Святой Дух, то это должно будет произойти в точности так, как я сказал”.
Минут через пятнадцать Билл увидел белку, резво бегавшую у основания бука, прямо на юге от того места, где он стоял. До дерева было метров пятьдесят, поэтому Биллу не стоило больших усилий сделать точный выстрел с такого расстояния. Пуля попала белке прямо в глаз. От раздавшегося выстрела другая белка выскочила из чащи, побежала в том же направлении вниз по холму и затем остановилась метрах в сорока на юго-западе от Билла.
“А вот и третья белка”, — подумал он, поворачивая винтовку на 45 градусов, пока её дуло не стало указывать на юго-запад. Он прицелился в ухо белке, потому что она повернулась к нему боком. Спустив курок, он увидел, что промахнулся. Белка подпрыгнула, застигнутая врасплох, и перебежала на другой конец бревна, где она остановилась и стала грызть орех.
“Должно быть, я так сильно дрожу, что не могу как следует прицелиться, — размышлял Билл, — однако я был настолько же прозябшим, когда подстрелил другую белку”. Прислонившись к дереву и лучше прицелившись, он снова выстрелил. В этот раз пуля пролетела сантиметрах в десяти над головой белки и вонзилась в бревно позади неё, отчего щепки от коры разлетелись в разные стороны. Белка пробежала около трёх метров, а затем остановилась, нервно оглядываясь кругом.
“Наверно, я сдвинул мой оптический прицел”, — подумал Билл, щёлкая затвором и загоняя в патронник винтовки очередной патрон. При возможности Билл старался не стрелять белке в грудь, так как именно там было больше всего мяса. Он предпочитал стрелять белкам в голову, особенно в глаз. Теперь он навёл крестик оптического прицела на грудь белки. После третьего выстрела пуля попала в землю сантиметрах в тридцати перед зверьком и разворошила листья. На этот раз перепуганная белка исчезла в густых зарослях кустарника.
В течение минуты Билл стоял в недоумении. Из ста четырнадцати белок, которых он подстрелил в том году, он сделал всего лишь пять промахов, а здесь он только что выстрелил три раза подряд, не поразив цель. В чём же было дело? Затем он понял, почему так произошло. Он сказал, что следующая белка появится с северной стороны. Бог просто не позволил ему убить эту белку, которая выбежала с юго-запада от него.
Повернувшись на север, Билл ждал минут пятнадцать, однако белка не появлялась. Солнце тем временем уже садилось, и в лесу темнело. В четыре часа он решил подобрать тех двух застреленных белок, пока не стало слишком темно для разыскивания их. Возвратившись в первоначальное место, откуда он убил двух белок, Билл стал идти дальше, полагая, что было уже слишком темно, чтобы стрелять в тот день в очередную белку. Не сделал он и десяти шагов, как низкий голос громко проговорил:
— Вернись и подстрели свою третью белку. Ты ведь уже сказал, что так произойдёт.
Возвратившись в свою исходную точку, откуда он стрелял, Билл сказал:
— Господь, я нисколько не буду сомневаться в Тебе.
Как раз тогда он увидел, как его третья белка вскарабкалась на белый дуб, стоявший от него метрах в шестидесяти точно на северной стороне. К этому времени было уже так темно, что хотя он искал белку на дереве, глядя через оптический прицел, он не мог её увидеть. Наконец, он заметил тёмный комок высоко среди ветвей и решил рискнуть. Выстрелив, Билл услышал звук от небольших когтей, царапавших кору дерева. Затем что-то упало на землю, отчего листья разлетелись по сторонам. Через пару мгновений белка побежала вверх по дереву метрах в шести чуть дальше на восток. Билл полагал, что это была та же самая белка. Он, должно быть, промахнулся в неё, когда она сидела на белом дубе, поэтому она перебежала на другое дерево. Прицелившись в тёмное пятно на стволе того дерева, где остановилась белка, Билл нажал на курок. В этот раз пуля точно поразила цель: белка камнем упала на землю.
Желая просто во всём удостовериться, Билл, прежде всего, проверил основание белого дуба. Там лежала его третья белка — точно на севере от того места, где он находился, когда сказал, что так произойдёт. “Это замечательно! — подумал он. — Я попросил три белки, а Господь дал мне ещё одну для ровного счёта”. Когда же он подошёл к другому дереву, чтобы подобрать четвёртую белку, её там не оказалось. “Странно… Я точно знаю, что убил её”, — размышлял в недоумении Билл. Он стал ворошить сухие листья в поисках белки, однако так и не нашёл её. Затем между корней у основания дерева он обнаружил нору. Рука Билла не могла пройти через узкое отверстие, поэтому он засунул туда палку. Внутри норы он наткнулся на нечто мягкое и неприкреплённое, однако не смог вытащить палкой. “Это уж точно белка. Сегодня я её не достану, поэтому придётся вернуться сюда завтра и вытащить её”.

Билл закрыл вход в нору камнем и затем возвратился к машине, где его ожидали приятели. Они изумились, увидев его с тремя белками, поскольку никто из них не подстрелил и одной. Однако, когда он рассказал им, при каких обстоятельствах он убил тех белок, это “сразило их наповал”.

В тот вечер, перед тем как все пошли спать, Тони Зейбл произнёс общую молитву. В молитве, помимо других просьб, Тони произнёс: “Господь Бог, позволь завтра Брату Биллу найти ту белку в той норе, чтобы мы могли знать, что он говорит нам истину”.

Такие слова потрясли Билла. Тони ведь был дьяконом в его церкви. Когда жена Тони лежала при смерти, и врачи признали её безнадёжной, Билл помолился, и Бог чудеснейшим образом исцелил её. Как же Тони мог сомневаться в нём?

В субботу утром погода была холодной и скверной, как и на протяжении всех предыдущих дней той недели. Сидя за столом и завтракая, Тони сказал:
— Сегодня у нас, по крайней мере, будет одна белка, не так ли, Брат Билл?
— Брат Тони, ты просто не понимаешь. Когда я проговорил под помазанием, я сказал “три белки”. Та четвёртая тут ни при чём.
— И всё же она там будет.

В то утро они решили поохотиться до девяти часов, поскольку в полдень собирались ехать назад в Джефферсонвилл. Билл провёл два часа, напрасно прочёсывая лес в поисках комочка серой шерсти, в который он мог бы выстрелить. Наконец, он сдался. У него оставалось как раз достаточно времени, чтобы остановиться в “Ложбине охотника-любителя” по пути к машине. Когда он приблизился к той ложбине, у него в голове проговорил голос: “А что, если той белки там нет? Тогда твой же дьякон подумает, что ты солгал”.

Вдруг Билла снова объяло то сверхмощное помазание. Другой Голос сказал:
— Даже если сейчас её там нет, скажи, что найдёшь её, и сбудется так.
Билл сказал:
— Господь, Марка 11:23 является Твоим Словом, поэтому я принимаю Тебя по Слову Твоему. Я найду ту белку.
Подойдя к тому дереву, он отбросил камень от входа в нору и расширил отверстие своим охотничьим ножом. Когда Билл просунул руку в нору, вместо мёртвой белки он нашёл комок оторванных корней. Он в изумлении отшатнулся, размышляя: “Ну и ну! Мы же должны встретиться в девять часов, а я тут стою без белки. Что же подумает Тони? Что же подумают остальные?” Он вновь принялся вести поиски, вороша сухие листья вокруг основания дерева, однако всё было безрезультатно. “Минуточку! — подумал он. — Ведь когда я сказал, что найду ту четвёртую белку, я находился под тем же самым помазанием, которое привело в существование тех трёх белок. Если это должно подтвердить начало моего нового служения, тогда та четвёртая белка должна быть где-то здесь. Так где же она?”
— Посмотри под тем куском коры, проговорил Голос.
Билл отпихнул ногой тот обломок коры. Под ним были одни лишь листья. “Что-то странное здесь происходит”, — подумал он. Получше всмотревшись в то место, он заметил небольшой клочок серых волос, торчавших из-под жухлых листьев. Он разгрёб листья и там нашёл её — свою четвёртую серую белку.

Вместе с тремя рыжими белками, подстреленными в Индиане, всего получилось семь белок. Семь — Божье число завершённости.

В СРЕДУ УТРОМ, 11 ноября 1959 года, Уилльям Бранхам, Бэнкс Вуд и Дэвид Вуд поехали на ферму семьи Райт, чтобы взять вина для служения причастия в церкви. Джордж и Мерл Райт делали это вино из винограда, который они выращивали в своём саду. Биллу нравилась сама мысль о том, что вино, которое члены его церкви использовали во время служения причастия, изготавливалось людьми, наполненными Святым Духом.

Как обычно, семья Райт радушно приняла своих гостей и уговорила их остаться на обед. Эдит (дочь Джорджа и Мерл Райт) попросила Билла подстрелить одного или двух зайцев, чтобы её мать могла приготовить из этой дичи тушёнку. У Билла не хватило бы духу отказать Эдит в её просьбе. Он всегда испытывал к ней сострадание. Ей было 37 лет, и большую часть своей жизни она провела в инвалидной коляске. Она была парализована с самого младенчества. Как ни странно, именно через страдания Эдит Билл впервые познакомился с семьёй Райт. В октябре 1935 года он проводил в Скинии Бранхама собрание пробуждения. Узнав об этом пробуждении, Джордж Райт приехал в церковь со своей дочерью-калекой, чтобы за неё помолились. Эдит многие годы страдала от ужасных болей. Когда Билл помолился за неё в первый раз, она не исцелилась от паралича, однако те боли исчезли и больше никогда не появлялись. Билл высоко ценил это прикосновение Божьей милости. Тем не менее, его постоянно беспокоило то, что Эдит не получила полного избавления, особенно, когда он видел, как исцелялись многие люди, которые были в худшем состоянии, чем она. На протяжении всех тех лет Билл провёл много часов в посте и молитве, прося Бога показать ему видение об исцелении Эдит, однако насильно вызвать видение было просто невозможно. Просить и умолять — это всё, что он мог делать, зная, что Бог был суверенным, и Его великая воля и цель зачастую скрывались в сферах, выходящих за пределы ничтожной человеческой способности понимать.

Шелби (сын Джорджа и Мерл Райт) одолжил Бэнксу свою винтовку 22-го калибра (Билл привёз с собой своё ружьё), и Бэнкс с Биллом вдвоём отправились поохотиться на зайцев. Нависали сгущавшиеся серые облака, предвещая дождь, однако ливень начался только после того, как оба охотника вернулись домой с дичью. Пока Билл снимал шкуру со своих зайцев и потрошил их за сарайчиком, где хранились садовые инструменты, он услышал фырканье и пыхтение трактора, медленно ехавшего по дороге и приближавшегося к дому Райтов. Вскоре Хэтти Моузер со своими двумя сыновьями въехала во двор на стареньком двухцилиндровом тракторе. Хэтти жила в полутора километрах оттуда. Узнав, что Билл гостил у её родителей, она отложила свою незаконченную работу и приехала к ним, чтобы насладиться общением.

Билл обрадовался, что Хэтти приехала, так как у него в кармане было нечто, что он желал ей дать. Недавно она принесла 20 долларов в качестве пожертвования в строительный фонд Скинии Бранхама. Зная, какой бедной она была, Билл хотел вернуть ей те деньги. Ему вспомнился тот день в 1940 году, когда он совершал бракосочетание Хэтти Райт и Уолтера Моузера. Уолт умер в 1955 году, когда трактор перевернулся и задавил его. Хэтти стала вдовой и с тех пор одна воспитывала двоих сыновей. Она работала не покладая рук, чтобы зарабатывать на жизнь на своей небольшой ферме на склоне холма, однако экономически она не была очень успешной. Однажды она сказала Биллу, что в год получала около 200 долларов чистого дохода, поэтому он знал, что те 20 долларов были больше нужны ей, чем Скинии Бранхама. Когда он засунул руку в карман, чтобы достать те деньги, он почувствовал, что его нечто сдерживало. Святой Дух вновь ему напомнил о том, что Иисус не остановил ту вдову, когда она клала в сокровищницу свою последнюю монету. Билл оставил деньги у себя в кармане, веря, что Бог вознаградит Хэтти Моузер в Своё время и Своим особенным образом.

Обедать за кухонный стол Райтов село девять человек: Бэнкс и Дэвид Вуд; Джордж, Мерл, Шелби и Эдит Райт; Орвилл и Кой Моузеры — сыновья-подростки Хэтти; и Билл. Хэтти сидела на плетёном стуле возле кухонной стойки. Около часа дня Билл закончил есть кусок вишнёвого пирога, щедро политый патокой из сорго. Отодвинув тарелку, он несколько часов говорил о Божьих вещах. Время от времени некоторые из присутствовавших задавали ему библейские вопросы, и он отвечал на них. Главным образом он просто говорил о своём служении: как оно началось, в какой стадии оно находилось сейчас, и к чему, возможно, оно направлялось. В 16:30 Билл, наконец, перешёл к рассмотрению Марка 11:23 и сверхъестественных событий, происшедших за последние несколько недель. Прежде всего, он описал сотворение трёх рыжих белок в Индиане, а затем рассказал о том, как четыре серые белки были сотворены в Кентукки.

Билл спросил:
— Что же могло произойти? Брат Джордж, тебе уже за семьдесят, и ты всю жизнь охотился на белок; Брат Шелби, ты — превосходный охотник на белок; Брат Бэнкс, ты также. Видел ли кто из вас когда-нибудь белку на сикаморе или в чаще лжеакаций?

Никому из них не доводилось видеть там белок.
— И я тоже никогда их там не видел, хотя я охочусь на белок с самого детства. Я много размышлял об этом, и вот каково моё мнение. В 22-й главе Бытия Бог велел Аврааму пойти со своим сыном Исааком на гору Мориа и принести его во всесожжение Господу. Авраам повиновался тому повелению, хотя Бог уже сказал ему, что Исаак будет его наследником. На вершине горы Авраам воздвиг каменный жертвенник и собрался было заколоть Исаака, когда Ангел Господень остановил его, говоря: “Теперь Я знаю, что боишься ты Бога и не пожалел сына твоего, единственного твоего, для Меня”. Конечно, эта драма предвещала более великую историю о Боге Отце, принёсшем в жертву на Голгофе Своего Сына Иисуса. Аврааму всё ещё нужна была жертва на горе Мориа. Оглядевшись кругом, он увидел овна, запутавшегося в чаще. Так вот, я хочу спросить у вас кое-что. Откуда взялся тот овен? Когда Авраам строил жертвенник, он собирал камни со всей вершины горы, и того овна тогда не было там. Как же он там ни с того ни с сего появился?
— Вот каково моё мнение об этом, — продолжал Билл, отвечая на свой же вопрос. — Одним из Божьих атрибутов является Иегова-Ире, что означает “Господь усмотрит”. Аврааму была нужна жертва, поэтому Бог просто-напросто изрёк того овна в существование. Это не было видением. Это было реально. Авраам заколол его, и его кровь стекала на жертвенник. 
— Сегодня Бог по-прежнему тот же Иегова-Ире. Он пытался объяснить мне Своё обетование в Марка 11:23. Я никак не мог этого понять, поэтому Он просто показал мне, как это действует: сначала в Индиане, а потом в Кентукки. Мне нужны были белки, поэтому Он сотворил белок. Они не были из видения. Я застрелил их и затем ел. Они были реальными белками. Если Он мог изречь в существование овна для Авраама, Он может изречь в существование белок для меня, потому что Он является их Творцом.

На протяжении всей второй половины дня Хэтти Моузер сидела с краешка группы и тихо слушала. После того, как Билл высказал всем своё заключительное мнение, Хэтти сказала:
— Брат Бранхам, это самая настоящая истина.

Вдруг всю кухню объял Святой Дух, заставив Билла встать на ноги. Он почувствовал, что его тело было “наэлектризовано” тем же самым помазанием, которое он ощущал в лесу во время охоты. Потом он услышал, как тот же Голос отчётливо сказал:
— Скажи Хэтти, чтобы она попросила всё, чего пожелает, и затем изреки это в существование.  
— Сестра Хэтти, — сказал Билл, — ты обрела благоволение в очах Господа. Поскольку ты сказала верные слова, Бог велел мне сказать тебе, чтобы ты попросила всё, чего пожелаешь, и Он даст тебе это.
Хэтти схватилась рукой за щеку, изумляясь и испытывая немалое замешательство.
— Брат Бранхам, что ты имеешь в виду?
— Бог небес намеревается показать тебе, что Марка 11:23 является настолько же истинным, как и все остальные Его Писания. Проси, чего только душа твоя желает, и Он совершит это прямо здесь, прямо сейчас.
Она стала нервно смотреть вокруг себя.
— Чего мне попросить?
Билл предложил:
— Ты бедная. Можешь попросить Бога дать тебе достаточно денег, чтобы купить ферму побольше или построить новый дом. Можешь попросить что-нибудь, чтобы помочь своим родителям. Они пожилые. Попроси Бога восстановить им молодость. Или, как насчёт твоей сестры Эдит? Она инвалид в течение 37 лет. Попроси об её исцелении, и она его получит. Попроси у Бога всё, чего только пожелаешь, и если это не произойдёт прямо сейчас, никогда больше не верь мне.
Хэтти заметила, что два её сына, Орвилл и Кой, хихикали и, резвясь как мальчишки, толкали друг друга в бок. Это напомнило ей о том, чего она действительно желала.
— Брат Бранхам, величайшее желание в моей жизни — это видеть спасение двух моих сыновей.
Без всяких колебаний Билл провозгласил:
— Сестра Хэтти, по повелению Всемогущего Бога, я даю тебе спасение твоих детей во Имя Иисуса Христа.
Услышав Имя Иисуса, оба мальчика вскочили со своих стульев и побежали в объятия своей матери, плача и раскаиваясь в своих грехах. Хэтти кричала так громко, что её могли слышать коровы в хлеву — может быть, даже коровы в хлеву соседей.

Дождь вовсю барабанил по крыше. Поскольку трактор Хэтти был без кабины, Шелби хотел отвезти свою сестру домой в своей машине. Хэтти предпочла ехать домой на тракторе со своими сыновьями. В оставшиеся дни той недели она чувствовала себя настолько превосходно, как будто ног под собой не чуяла. Когда наступило воскресенье, Орвилл и Кой Моузеры приехали в Скинию Бранхама и были крещены в Имя Господа Иисуса Христа.

Билл стоял за кафедрой и рассказывал своему собранию о том, как Бог семь раз подряд сотворил белок, и о том, что произошло на ферме семьи Райт. Он закончил свою проповедь следующими словами:
— Чтобы вы знали, что я сказал вам истину, Сестра Хэтти, встань, пожалуйста. Вот та скромная женщина, для которой произошло то чудо. Бог прошёл мимо всех знаменитых людей мира и позволил, чтобы это впервые произошло с бедной, смирённой вдовой. Он выбрал её, зная, что она попросит то, что нужно.
— Теперь я хочу сказать здесь нечто моей небольшой церкви, моей небольшой пастве, которая была настолько преданной и молилась за меня, когда я совершал поездки по всему миру. Я верю, что приближается очередная всемирная встряска. Эти вещи, о которых я рассказал вам, являются истиной. В день Суда я предстану пред вами с этой же историей, настолько же явно, как я стою здесь сегодня. 
— Я уверен, что все вы можете понимать, что это такое; это приход большего, более глубокого помазания Святого Духа. Я бросаю вызов любому человеку во Имя Господа: если тот Дух сойдёт на вас, как Он сошёл на меня, мне неважно, чего вы будете просить, это исполнится. Как войти в то более глубокое помазание — я не знаю. Мне известно только то, что именно Бог сможет ввести вас в то состояние, поэтому просто живите мило, смирённо и близко к Богу, как только можете. Не сомневайтесь в Нём. Просто верьте, что всё содействует вам ко благу, и всё будет в порядке.